Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Не знаю, стоит ли говорить, что знакомые просто искренне не понимали, зачем я каждый раз прошу у Билла или кого-то другого отправиться на вылазку или просто к озеру порыбачить. Для них я стала вообще чужой и пугающей, странной, словно прокаженный. Кажется, теперь я понимала, как чувствовала себя Дарлин, которую постоянно обсуждали и указывали на то, что она другая…
Когда спустя месяц после прибытия, почувствовав подобие доверия со стороны старика с забавной бородой, я обратилась к нему с просьбой отправиться на вылазку вместе с собирающейся постоянной группой, Билл как-то помедлил,
Во время той вылазки отойти от женщин и мужчин со стволами в руках, готовых уничтожить любую вещи, издавшую подозрительный звук, не удалось, да и не особо хотелось. Оказалось, на станции ко всему, что было связано с выживанием во время вылазок, относились чертовски серьезно. Стоило мне сделать одну ошибку, и я бы больше не вышла за забор - примерно так описал мне всю ситуацию старик с белой сединой. Эти люди, пополняющие припасы, охотящиеся, такие как Агата Дуглас, они действительно отличались от «мирных жителей». Они были суровыми, настороженными, внимательными, стойкими и выносливыми.
Первая вылазка, которая дала мне некоторую надежду и понимание того, как станция до сих пор не захвачена мертвецами, была для меня долгожданной, но и тяжелой. Просидев месяц за забором, питаясь готовыми обедами и ужинами, читая книги при свете ламп, ты отвыкаешь от суровой реальности, становишься уже не гепардом или быстрым кроликом, а неповоротливым медведем, издающим много шума. Ты становишься более легкой добычей для мертвецов.
Но все же страх заставляет вспоминать то, чему ты когда-то научился.
Несмотря на мое состояние при первой «прогулке», которому я совершенно не была рада, недолгая охота была успешной, хотя я мало чего делала для этого. Взрослые смотрели на меня, как-то не признавая и искренне не понимая, что я тут забыла. Вообще, они восприняли слова Билла как шутку, когда тот сказал, что я тоже иду, а Агата и вовсе фыркнула. Охота закончилась без потерь, только Билл по возвращению был каким-то угнетённым и беспокойным, что, определенно, настораживало остальных участников вылазки.
Через пару дней после первого моего похода за территорию станции, совет вынес решение, что действительно пора начать тренировать людей. Не знаю, чем было вызвано это решение, но я искренне удивилась и обрадовалась. Однако прежде чем начать тренировки, через неделю собрали еще одну группу для поездки за патронами. Меня, естественно, не взяли: там был грозный и высокий мужчина с тяжелым взглядом, который посмотрел на меня как на шавку, отталкивая в сторону. Думаю, в тот момент мы и перестали ладить.
Тренировки, начавшиеся по возвращению группы, потерявшей двоих, что вызвало переполох и осуждающие взгляды в сторону совета, посеяли еще больше паники среди выживающих на станции. Людям понемногу начинали открывать глаза, подготавливая к тому, что находится за забором.
Когда я пыталась спросить об этих тренировках Билла, старик уходи от разговора, предлагая мне сигарету или что-то еще, даже Кристиан умалчивал о причине подобной суеты и спешки.
С самого начала тренировали и обучали только тех, кто сам захотел. Среди них и оказалась Вэл, давно мечтающая подержать в руках оружие.
Через какое-то время среди людей начали ходить разговоры о том, что это место пытаются переделать под военный лагерь, некоторые открыто говорили, что уйдут, если все это будет продолжаться. Я лишь смеялась, понимая, что стоит им сделать шаг за забор, как они тут же будут молить пустить их обратно. Все такие самоуверенные, когда дело касается разговоров…
В общем, к середине октября, когда холод ощущался каждой клеткой тела, большая часть населения станции смирилась и уже могла держать в руках оружие. Правда, до метких выстрелов еще было далековато.
Бронсон Ферт – главный инженер гидроэлектростанции, продолжал сохранять безмятежное спокойствие, делая вид, что его не колышет ничего, пока он может спокойно спать. Его напарник Дэвид же напротив изъявил желание научиться стрелять, что заставило меня искренне удивиться. Когда я первый раз увидела его на специальной площадке, где тренировали стрелков, то подумала, что это какая-то проверка, но все стало веселее, когда мужчина-шарик взял в руки оружие.
Электростанция теперь не казалась мне клеткой или тюрьмой, которую с легкостью могут разрушить мертвецы, а с забором действительно что-то пытались делать. В первую очередь приняли решение уменьшить территорию, которая будет обнесена новым заграждением, а после начали укреплять ворота. Радовало и то, что мой рюкзак и излюбленная, повидавшая все толстовка снова были со мной, они стали частью меня. Кеды я, как и собиралась, сменила при первой возможности, взяв ботинки с толстой подошвой. Это было более практично, да и теплее.
Как и ожидалось, из-за сильных ночных холодов, после первой простуды, всех разместили внутри электростанции, благо место позволяло. Эта база была раем, по сравнению с тем, что творилось снаружи: ты был в тепле, хорошо одет, регулярно питался. Выходить действительно хотелось все меньше, но я усердно боролась с этим не желанием, заставляя себя.
Вскоре, после какого-то промежутка времени, я узнала причину таких быстрых улучшений на станции: животные в лесу начали гибнуть, сжираемые мертвецами. Они перестали размножаться, вымирая, оставляя население базы без пищи. Вскоре, как и говорил Билл, охоты и рыбалки стало недостаточно. Начались серьезные разговоры о вылазках на дальний рубеж…
– Ну что, как в этот раз, удалось повеселиться? – оборачиваясь за спину, говоря тише, чтобы мускулистый и бородатый Роб не услышал ее слов, спросила Вэл, подхватывая меня под руку, не обращая внимания на тяжелый рюкзак на моих плечах. Роб это тот самый неприятель-гора, что не захотел брать меня на вылазку за патронами перед началом обучения.
– Никто не умер, а это, вроде, главное, -тоже опасливо оборачиваясь назад, ответила я подруге. Я заметила за собой, что последнее время постоянно наблюдаю за людьми, пытаясь понять, как быстро они меняются и меняются ли вообще.