Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Я указывала на еще кое-какие ошибки в управлении этим местом, постепенно заставляя пятерых человек, собравшихся в одной комнате, доверять и прислушиваться. Я отлично избегала расспросов о себе, переводя тему, поэтому так и осталась, в некоторой степени, загадкой для этих людей. Они не знали обо мне ничего, кроме имени. Возможно, в будущем они и узнают, разнюхают, может, я проговорюсь сама, но сейчас я – никто. Выживший без прошлого, с одним лишь именем и тяжелым грузом за плечами, оставившим опыт и шрамы.
– Что ж, прости, весь разговор пошел не по плану, поэтому, думаю, теперь наша очередь рассказать
– Кристиан, она о себе ничего не сказала! – взбунтовалась Агата Дуглас, упрекая мужчину, заставляя того неловко улыбнуться. – Не она ли недавно говорила о том, что первому встречному нельзя доверять?
– Ее знаний тебе недостаточно?
– в который раз перебил Билл женщину, заставляя недовольный взгляд прожигать в нем дыру. – Хотите голосовать? Тогда мой голос «За», добро пожаловать.
– Никто и не говорил о голосовании, - попытался прекратить все это Дэвид, мужчина-шарик. Ему явно не нравились разговоры на повышенных тонах и громкие звуки, поэтому он недовольно жмурился, когда говорила Агата, да и боялся он многого. Этот мужчина тоже был рабочим станции, выживший потому что спрятался, как и его босс Бронсон Ферт, он же «темный профессор».
– Нет, голосуем, - тут же направив в сторону Дэвида свой пугающий и угрожающий взгляд, почти прошептала Агата, словно заставляя всех сделать то, что она сказала.
– Хорошо-хорошо, только успокойся, - тут же согласился Кристиан, нелюбящий конфликтов. Да, он был мирным человеком. Главный инженер электростанции Бронсон казался мне вообще отстраненным и сонным, он мало слушал и говорил, иногда меняя положение, в котором находился.
– Голосуем!
– довольно упираясь ладонями о темную столешницу, объявила Агата. – Кто «за» поднимите руку?
Ее взгляд тут же стал недовольным: Кристиан и Дэвид сделали свой выбор. Знаете, я была подозрительно спокойной, словно не моя судьба сейчас решалась. Мне казалось все это каким-то детским развлечением, впервые взрослые так ответственно относятся к какому-то выбору, связанному со мной.
Впрочем, точного вердикта еще не было.
– Кто «против»? – это смотрелось нелепо и немного жалко, когда после своих же слов руку подняла только Агата Дуглас. На ее лице явно было разочарование и негодование, которое тут же сменилось удивлением. – Бронсон, твой голос?
– Я не определился, считайте, что меня здесь нет. – мужчина встал со своего стула, отодвигая его в сторону и направляясь к выходу. Когда он проходил мимо меня, Кристиан обратился к Биллу, заставляя и главного инженера станции остановиться.
– Билл? – в ожидании Мейс смотрел на старика, а тот и ухом не повел, продолжая почти утопать в крутящемся кресле, зажимая во рту сигарету, которую он, сто процентов, давно хотел поджечь.
– Он уже высказал свое мнение, - ответил за охотника Бронсон, теперь выходя из помещения, тихо хлопая дверью.
– Что ж, добро пожаловать!
***
Когда все это закончилось: допрос с пристрастием и приветствие, небольшие указания по поводу того, где я буду обитать первое время, меня выпустили из старого офиса. У двери стоял тот же мужчина с часами на левой руке, которые, как оказалось, давно не шли, а я думала лишь о том, что
Мужчина хотел было меня проводить, но я, слава богу, не страдала склерозом, поэтому сама могла найти обратный путь. А рядом с этим не умеющим ориентироваться человеком, не ищущим легких путей, я боялась, что буду блуждать по узким коридорам вечно. Интересно, как мы еще нашли путь до двери в старый офис, хотя, может быть, мы шли намного дольше, чем могли.
Что ж, вышла я туда же, к воротам в сетчатом заборе. Теперь я, как бы, член этой группы. Кажется, это место стало новой целью, заставляющей жить. Хотя, жить хотелось и так, но сейчас без мечты или надежды долго не протянешь… И все же у меня были смешанные чувства, я понимала, что мой эгоизм здесь будет очень нужным: если станция рухнет под натиском мертвецов, то я должна буду бежать, не обращая внимания ни на кого, даже бывших одноклассников. Здесь сейчас действительно каждый должен был быть за себя, но не все это понимали. Надеюсь, в скором времени, многие научатся стрелять, а правящая пятерка прислушается к моим советам…
Я стояла у забора, думая об этом месте. Оно не было теперь таким уж плохим, а у меня была цель - изменить его хоть немного, настолько, насколько я смогу. Люди здесь неплохо устроились: охотились в лесу, воду брали в озере, ловили рыбу, добывали электричество, мало кого теряли, потому что на охоту и редкие вылазки отправлялись те, кто уже знал, что такое другая сторона забора. К сожалению, таких людей было чертовски мало на этой гидростанции.
К слову, слова Вэл о том, что «совет» - самые адекватные люди, оказались бредом. Особенно Агата Дуглас была тем еще фруктом. Эти пятеро, с которыми я разговаривала около получала, хотя это время тянулось очень долго, казались мне повернутыми психами, со своими заморочками. Они все были странными, хотя и обычными…
Бронсон Ферт – темный профессор. Он молчаливый умник, который не мечтает быть в центре внимания. Холодный любитель математики, но не людей. Однако же он любит управлять другими из тени, стравливать кого-то. Даже во время нашей милой беседы он не упускал возможности столкнуть кого-то, чтобы просто понаблюдать, для веселья. Он скрытый диктатор… В этот местный совет его взяли из-за того, что он оказался самым главным на станции из тех, кто выжил. Думаю, если бы все было иначе, если бы его знания проигнорировали, мог бы быть переворот.
Дэвид Тейлор - это вообще что-то примитивное… Он был самым обычным из всех, я часто встречала таких людей – заики в классе, ботаники, неуверенные учителя. В общем, те, кого отвергало общество. Но сейчас мир принимает каждого, желая скормить его мертвецам.
Кристиан Мейс жил мечтами и стремлениями сделать это место лучше. Он был словно лучик надежды для всех этих людей, всегда поднимал их настроение, заставлял одним словом идти вперед и бороться, хотя сам он мало представлял, какой мир стал теперь – он редко выходил за забор. Те ребята, которые охотились, как Билл и Агата, они были рискованными, и их действительно здесь уважали, как я поняла.