Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Девушке, что была схожа цветом волос на старшего Крайтона, снилось, как они с Тэдом вновь вместе, как он учит ее тому, что знает, но после, неожиданно, этот сон всегда превращался в кошмар: появлялся кто-то, кто менял ее брата, кто заставлял его игнорировать свою младшую сестру. Этого монстра она ненавидела, но ей было легче верить, что этот монстр существует, и именно из-за него Тэд ведет себя вот так. Хотя, Рикки даже не помнила, когда брат стал таким холодным с ней.
***
– И чем все закончилось? – предугадывая появление седого мужчины в этой каморке, изолированной от всего остального здания, спрашивает Алона, делая занятой
– Зачем ты спрашиваешь, сама ведь все слышала, - закрывая дверь с отчетливо слышным глухим хлопком, Билл опускается на небольшой стул, чувствуя, что все лишь скатывается вниз. Кажется, проблемы навалились на старика с того самого момента, как он переступил границу ворот на станцию.
– Мне интересно твое отношение к тому, что происходит, - не отрицая того, что крики Агаты и Билла были громкими, думая, что не только она, но и другие, различали причины дискуссии, Белчер аккуратно переставляет баночки с тихо звучащими таблетками, которые стремительно уменьшаются в своих количествах. Женщину радует только то, что в летний период, обычно, меньше болеют.
– Я никак не отношусь к тому, что происходит. – Билл угрюм, а его недавний спор с женщиной, что теперь управляет всем здесь, совершенно не подтверждает последней фразы. – Это ее дело, и ей решать, чем все обернется.
– Ты ведь видел, как опустела оружейная и как малы запасы еды? – намекая на распоряжение Дуглас о том, что мертвецы, подходящие к забору, должны быть ликвидированы, а вылазки за пределы станции сейчас слишком опасны, то ли спрашивает, то ли пытается вразумить доктор Белчер. Тот лишь угрюмо кивает, вспоминая о Ходячих, которые начали собираться в стадо, очередное за этот месяц… – Да и черт с ним, что с твоим состоянием?
– Все в порядке, - всем видом показывая, что подобная тема нежеланна сейчас, выдыхает старик, задумчиво теребя светлые волосы бороды. Но женщина смотрит на него уверенно, замечая любые отклонения от нормы: побледневшая кожа, пятна на лице.
– Билл, ты ведь понимаешь, что дальше все будет только хуже? – на мгновение ее голос становится серьезным и почти что угрожающим, но старик научился игнорировать такое вот состояние женщины. Он никогда не любил врачей, да и меняться не собирается.
– Все будет хуже в любом случае, если эта толпа не пройдет мимо. – это была смелая попытка перевести тему или состроить из себя дурака, и Биллу бы все удалось, если бы не категоричный ответ Алоны, отвлекшейся от лекарств.
– Я не об этом, - пряча несколько баночек с таблетками в глубокие карманы жилетки седого мужчины, она смотрит сверху вниз, сомкнув брови на переносице. Как врач она не может вот так вот игнорировать состояние старика.
– А я об этом, - отрезая подобной фразой любые пререкания, старик недовольно поглядывает на карман с лекарствами. Он бы оставил их здесь, но жить хочется. Без них он был бы слишком простой и громкой мишенью для мертвецов. – Я не могу винить Агату в том, что происходит. Пускай она и виновата, но сам я не лучше. Я действительно сбежал и не жалею об этом, даже возвращаться не хочу.
– Останься здесь хоть на пару дней, - из-за интереса к состоянию здоровья старика или из-аз того, что происходит на станции, просит доктор Белчер, смотря уверенно, говоря своим взглядом, что Биллу
– Черт с ним, - выдыхая, смирившись, соглашается старик, поднимаясь со стула. Кивнув Алоне, он выходит, думая только о том, что приближающееся стадо тревожит его больше, чем обычно. Биллу бы в любом случае пришлось остаться на станции, потому что переждать время, пока орда будет шествовать по лесу, в своем старом покосившемся охотничье домике невозможно.
***
Марко быстро пробежал мимо меня, будто куда-то спеша или от чего-то убегая, а я лишь проследила за ним взглядом, не утруждаясь поинтересоваться, что случилось. Людей здесь, на внутренней части станции, было много. Палатки расставлены, а я была рада, что находились желающие спать на улице. Мне же этого не хотелось. Но и ночевать в той комнате, на том же матрасе, желания не возникало. Я бы или не спала, или сбежала бы куда-нибудь в лес, в домик охотника или на старую базу.
Впрочем, от того места посреди леса, где когда-то ночевали любители оружия и звериных следов, ничего не осталось, кроме груды обломков: прошлое стадо разрушило его до самого основания. Агата негодовала и из-за того, что удалось собрать лишь половину тех припасов, которые, по инициативе Билла, хранились там на всякий случай. Этим своим высказыванием: «Все из-за безрассудства Билла!», она настроила людей против старика, а меня против себя.
– Блэр, ты не видела Сэм? – Гари наткнулся на меня случайно, ища свою дочь, которая, вероятнее всего, проводила время с Мэтом. Я лишь отрицательно помотала головой, будто немая, продолжая идти куда-то к небольшому местечку, где вечерами разводили костер. Здесь, на раскладном стуле, сидела Эмма, откинув голову назад, подставляя открытые участки тела солнцу.
– Не хочешь присоединиться? – замечая мой безмолвный взгляд и довольно долгое бездействие, женщина чуть приподнимается, смотря в мою сторону полуприкрытыми глазами, которые, вероятно, чуть ослеплены ярким солнцем.
– Это помогает отвлечься? – усаживаясь на соседний стул, смотря вокруг, будто пытаясь заметить угрозу, которой сейчас является каждый человек на станции, спрашиваю я у подруги Крайтона, стараясь не вспоминать их близость и страсть.
– От окружающего да, но от собственных мыслей – нет, - словно рассказывая забавную историю, Эмма улыбается, чуть меняя позу, поворачивая ладони к солнцу. – Если тебе нечем заняться, то просто попробуй. Это приятно.
– Приятно? – будто удивляясь такой глупости: разве осталось что-то приятное в этом мире, переспрашиваю я, но женщина лишь кивает на мой вопрос, закрывая глаза и расплываясь в блаженной улыбке. Решая довериться словам Эммы, я следую ее примеру, почти растекаясь на солнце, будто кусочек желтого масла.
Сначала ты не чувствуешь ничего, борешься с желанием подняться и уйти, но после, от того, что ты находишься на одном месте, тебе постепенно становится тепло, а потом жарко. И ты ничего не можешь поделать, потому что твое тело плавится, силы исчезают, и ты словно прикован к этому стулу такими же цепями, которые держат тебя на станции.
Когда ты закрываешь веки, и на лицо тебе светит солнце, то кажется, что ты уже оказался в аду, где все вокруг красное, пламенное и горячее. Кажется, твоя кожа темнеет до ужаса быстро, покрываясь темной коркой, но ты не можешь открыть глаза, чтобы убедиться в этом. Потому что если откроешь, то ослепнешь. Безвыходная ситуация.