Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
«Тебе плевать на чужие жизни. Еще тогда, в самом начале, то, как ты отнеслась к нам с Итаном, к Эрин и Стиву… Тебе плевать на людей, чувствовать ты не умеешь. Не знаешь сожаления и сострадания. Вот твоя проблема! Ты даже представить себя не можешь в роли жертвы или спасителя. И это не холодный расчет, это равнодушие».
– Мне жаль.- старик пытался сказать хоть что-то, понимая, кажется, мои чувства, вырисовывая в своей седой голове картинки произошедшего, которого сам не видел. Но я вновь металась среди миров, однако теперь четко понимая, что уже произошло, а что лишь происходит.
– Мне тоже.-грань, проведенная меж параллелями, может
«Ты не умеешь жалеть, и поэтому мне тошно видеть в твоих глазах это осуждение. Ты считаешь, что я изменился, но посмотри на себя! Тем летом ты улыбалась! Ты пыталась что-то сделать, чему-то научиться! Сейчас же, впитав в себя навыки Тэда, ты забыла о Крайтоне? Знаешь, почему он предал вас? Потому что вы стали другими – таких не хочется защищать. Мне тошно от тебя. Не твое право осуждать меня за то, что я делал и делаю, Блэр. Только не твое…»
– Билл, сколько времени прошло? Когда сгорел Холвудс, станция, когда погиб Нейл? Это было так давно, но и недавно… Лето уже закончилось, август растворился в сентябре?- голос, произносящий вопросы, образовавшиеся в голове, звучал предательски тяжело, наваливаясь откуда-то сверху.
– Мы здесь лишь две недели, Блэр, - с какой-то бессильной усталостью, окутывающей не только тело, словно соглашаясь с какими-то моими словами, ответил Билл.-Но время тут действительно течет иначе, будто ты оказался в ином мире, без часов и света… Будто в чистилище.
«Не смей смотреть на меня так! Я поступал так ради Итана, что мне делать теперь?
– горло сжало так, будто ледяная цепь обвилась вокруг, сковывая и не пропуская воздуха.-Как жить без него? Как, скажи мне, Блэр?!»
– Не можешь жить-умри. – я осознала, что произнесла это вслух, только в момент тишины и молчаливого взгляда Билла, что смотрел на меня. Он привык ко всему подобному. Привык к этому, поэтому просто молчал. Кажется, просыпаясь в темноте, где лишь иллюминатор пропускал луч холодного и серого света, Билл многое понял и наконец осознал. Он решил, что всему приходит конец, и всему нужно время, чтобы переродиться. Но разве оно у нас есть, это время?
«Убей!..-собственные ладони сжались до побеления, холодея, будто это мое тело становилось мертвым. Я видела мольбу и желание в глазах мужчины с дредами. А вместе с тем отвращение и проклятие. – Сожми сильнее и покончи со всем! Тебе не выжить без самой себя, мне же нет смысла без него… сильнее… силь… нее… - я делала то, что мне шептали, почти умоляя, чувствуя, как соленые слезы щиплют рану на щеке. Боль должна была отрезвлять, но чувства были слепыми, однако бьющими в самый центр мишени, попадая в сердце. – Вот…так…»- Том захрипел, а слюни стекли по подбородку. Выкаченные глаза притягивали к себе, а после лезвие ножа, выхваченного из его же чехла, пронзило голову в районе будто опухших глаз, забрызгивая кровью мое лицо.
Мужчина в плаще и очках тогда бы разорвал меня и убил, и это было бы идеальным концом, словно в какой-то книге, но этот человек вновь появился, наслаждаясь всем, что произошло, происходит и что, вероятно, произойдет. Синяки от ударов громилы в длинном кожаном плаще остались на теле, но голос Николаса забрался куда глубже…
«Ты просто помни, что сегодня или
– Пара недель, да? – сомнения закрадывались в голову, но я не могла понять ни их причин, ни их содержания. Они улетучивались до того, как я замечала их, а после появлялась новые. Это как клубки сигаретного дыма, которым пропах старик, - ты никак не мог словить их. – Мы ведь сможем убежать?
– Не знаю, - словно в моих словах была какая-то неточность или ошибка, неуверенно проворчал Билл, тут же заходясь в тяжелом кашле, слушая который, собственные барабанные перепонки били по мозгу, а горло начинало раздирать изнутри.
– А спастись?- да, одного побега теперь, казалось, стало недостаточно. Убежать… убежать можно куда угодно, принимая тот выход, что нашли самые слабые и, возможно, самые умные в первые дни мертвой эпидемии. А спастись… это уже тяжелее.
– Знаешь, может, если этот псих убьет нас, так будет лучше.– я собиралась отчитать себя за собственные мысли, произнесенные внутренним лживым голосом, когда поняла, что хриплый и тихий тон принадлежит старому охотнику. –Надоедает вот так бегать от мертвецов, не имея ничего за душой. Просто, черт, какой тогда смысл? У нас нет уверенности в завтрашнем дне, мы не живем, а выживаем. Просто, твою мать…
– Теперь такие правила, Билл, если ты не заметил.- почему-то внутри меня что-то закипело, а глубокое разочарование и угнетении нахлынули, будто разбавляя собой кипяток. Голос звучал осторожно и с нотками мольбы прекратить подобное. В этот момент мне показалось, что охотник – это ребенок, а я старик с сединой. Или же просто отчаявшийся мечтатель.- Ты не имеешь права так говорить, Билл. Мы провели два месяца без крова, а ты уже сдаешься? Я думала ты сильный, что ты не бросаешь все вот так. В моих глазах ты человек, что не может из-за неудач лечь и лежать. Просто не может.
– Неприятности, с которыми мы столкнулись… это не просто неудачи. Нейл погиб, станция разрушена. Я понимаю твое негодование-даже не представляю, как ты прожила одна пока не пришла на станцию-, но я устал.
– Я недолго была одна, - будто не желая слышать оправданий, не сдержавшись, я повысила голос, чувствуя, как кровь вновь заполняет рот, стягивая стенки и язык.
– Это не важно. Я просто говорю, что нам везет сейчас сидеть в этой камере, а не бродить снаружи, среди мертвецов.- я хотела было подскочить, схватить Билла за болотную жилетку, встряхнуть и закричать, спрашивая, где настоящий Билл, и я успела сделать один шаг, когда замерла на месте, чувствуя еще большее разочарование. – У меня рак Блэр, я думаю, это уже финишная прямая. Может, через месяц, может, чуть меньше-если, конечно, доживу-, но рак свалит меня, понимаешь? Для меня посиделки в темноте, а не погонях – лучшая награда из последних.
– Что?-как описать эти чувства, как передать их другим? Это была заторможенность, когда ты вроде все услышал, но продолжаешь раз за разом переспрашивать, надеясь услышать другой ответ. Где-то внутри ты понимаешь, что все это правда, что все сходится: и кровь, и кашель, и бледность с усталостью, но поверить… поверить в это, значит смириться.
– Рак желудка, – замечая мой взгляд, не щадя, старик продолжал. – Наверное, думаешь, что при том, сколько я курю, легкие бы отказали, но и здесь ирония… Даже в таком деле мир решил выделить меня. Со всеми этими трупами, мозгами и гнилью совершенно забываешь, что у тебя куча проблем и болячек.