Мертвый в семье
Шрифт:
Зазвонил мобильный, и я потащилась обратно в дом.
– Привет, сестренка, - сказал Джейсон. Он готовил на гриле. Через трубку мне было слышно характерное шипение.
– Мы тут с Мишель готовим на улице. Не хочешь придти? У меня куча стейков.
– Спасибо, но я уже поела у ДжейБи и Тары. Обязательно пригласи меня в следующий раз.
– Не вопрос. Я получил твое сообщение. Завтра в восемь, так?
– Ага. Давай поедем в Шривпорт вместе.
– Конечно. Я заеду за тобой в семь к тебе домой.
– Тогда увидимся.
– Все, мне пора бежать!
Джейсон не любил долгие разговоры по телефону. Он
– А где Денни?
– спросила я, когда подошла к бару за пивом для Кетфиша Хеннесси. Он был боссом Джейсона, поэтому была вероятность, что тот тоже заглянет присоединиться к нему, но пока за столом Кетфиша сидел Хойт и пара других дорожных рабочих.
– Сегодня ему пришлось пойти на его другую работу, - небрежным тоном произнесла Кеннеди.
– Я признательна Сэму за заботу о моей защите, когда я работаю, Сьюки, но, правда, не думаю, что тут возникнут какие-то проблемы.
Дверь в бар с грохотом распахнулась.
– Я здесь, чтобы выразить протест!
– завопила женщина, по виду похожая на чью-нибудь бабушку. Она перевела дух и вытащила плакат. Он гласил: "НИКАКОГО СОЖИТЕЛЬСТВА С ЖИВОТНЫМИ". и можно было с уверенностью сказать, что прежде, чем написать слово "сожительство", она сверялась со словарем - каждая буква была тщательно выписана.
– Сначала звони в полицию, - сказала я Кеннеди.
– А потом - Сэму. Скажи ему срочно возвращаться сюда, и не важно, что там у него за переговоры.
Кеннеди кивнула и отвернулась к настенному телефону. Наша протестующая была одета в бело-синюю блузку и красные брюки, которые она, вероятно, раздобыла в магазинах Беалс или Стейдж. Ее короткие завитые волосы были выкрашены в благопристойный коричневый цвет, она носила очки в проволочной оправе, а на страдающих артритом пальцах было скромное обручальное кольцо. Несмотря на столь обычный внешний вид, я ощущала, как ее мысли пылают фанатичным огнем.
– Мэм, вы должны покинуть бар. Это здание является частной собственностью, - сказала я, не имея ни малейшего понятия, правильно ли начала диалог. У нас тут до этого никогда не было протестующих.
– Но это общественное заведение. Сюда может прийти кто угодно, - возразила она с видом большого начальника. Но я-то явно имела здесь большую власть.
– Нет, не может, если Сэм не захочет, и как его представитель, я прошу вас уйти.
– Ты не Сэм Мерлотт, и не его жена. Ты - та девка, которая встречается с вампиром, - язвительно заявила она.
– В этом баре я правая рука Сэма, - соврала я, - и я еще раз прошу вас выйти, или
– Ты толко пальцем меня тронь, как я тут же вызову полицию, - сказала она, тряся головой. Во мне закипела ярость. Я очень, очень не люблю угрозы.
– Кеннеди, - позвала я, и через секунду она стояла рядом.
– Между нами говоря, вдвоем у нас достаточно сил, чтобы схватить и выставить из бара эту леди. Что скажешь?
– Целиком поддерживаю.
Кеннеди уставилась на женщину с таким видом, будто только и ждет, как наставить на нее ружье.
– Ага, а ты - та самая девица, которая застрелила своего парня, - женщина, казалось, начала по-настоящему бояться.
– Да, это я. Он меня действительно выбесил, а сейчас я очень зла на тебя, - ответила Кеннеди.
– Ты поднимаешь свою задницу, валишь отсюда и забираешь свою писульку с собой, и делаешь это прямо сейчас.
Мужество покинуло старушку, и она поспешила на выход, лишь в последний момент подняв голову и распрямив спину, видимо, вспомнив о своей роли воина Божьего. Именно эту мысль я уловила в ее голове. Кетфиш зааплодировал Кеннеди и к нему присоединились еще несколько человек, но большинство завсегдатаев бара сидели в полнейшей тишине. А затем с парковки послышалось дружное скандирование, и мы все приникли к окнам.
– Боже всемилостивый, Пастырь Иудеи, - выдохнула я. На стоянке было по меньшей мере тридцать манифестантов. В основном - среднего возраста, но я заметила нескольких подростков, которые должны были быть в школе, и узнала пару парней, которым, насколько я помнила, было лет по двадцать с небольшим. Большинство людей из толпы я, похоже, узнала. Они принадлежали к "харизматической" церкви в Кларис, церкви, которая росла не по дням, а по часам (если, конечно, судить по скорости возведения здания).
В последний раз, когда я проезжала мимо, направляясь на физиотерапию к ДжейБи, строительство у этих активистов шло полным ходом. Хотела бы я, чтобы они проявляли свою активность там, у себя, а не здесь. Я уже собралась сделать что-нибудь идиотское (например, выйти на стоянку), как подъехали, мигая сигнальными огнями, две полицейские машины из Бон Темпс. Из машин вышли Кевин и Кения. Кевин был белым и тощим, а Кэния - чёрной и кругленькой. Они оба были хорошими офицерами полиции, и любили друг друга сильно... но неофициально. Кевин с показной уверенностью приблизился к группе поющих. Я не слышала, что он сказал, но они все повернулись к нему и начали говорить одновременно. Он поднял руки и изобразил в воздухе жест "осадите назад и сохраняйте спокойствие", а Кения обошла вокруг них, контролируя группу сзади.
– Может быть, нам стоит туда выйти?, - сказала Кеннеди. Я заметила, что не в привычках Кеннеди было сидеть в стороне и позволять событиям идти своим чередом. В инициативе нет ничего плохого, но момент для того, чтобы нагнетать конфликт на стоянке, был неудачен - а именно это и произошло бы, выйди мы туда.
– Нет, я думаю, мы должны остаться здесь, - сказала я.
– Нет смысла подливать масла в огонь.
Я огляделась. Никто из посетителей не ел и не пил. Все они глазели в окна. Я подумала, не попросить ли их сесть за свои столы, но не имело смысла просить их делать то, чего они явно не сделают, пока снаружи разыгрывается такое представление. Антуан вышел из кухни и встал рядом со мной. Он долго смотрел на происходящее.