Мещане
Шрифт:
В отеле, между тем, m-me Мерова сидела в качестве хозяйки в маленькой гостиной взятого отделения, а Янсутский в полной мундирной форме ртом и мехами раздувал уголья в находящемся тут камине, чтобы скорее они разгорелись и дали из себя приятную теплоту.
Приехали Домна Осиповна и Бегушев.
– А Тюменев что же... не будет?
– спросил последнего Янсутский с беспокойством.
– Не знаю; вероятно, приедет, - отвечал тот ему довольно сухо.
Дамы, как водится, увидав друг друга, издали легкие восклицания,
Домна Осиповна нашла, что m-me Мерова, бывшая в платье из серого фая с высоким лифом, слишком бедно оделась для такого парадного случая; а Меровой, напротив, показалось, что Домна Осиповна чересчур разрядилась. Мыслей этих они, конечно, не высказали.
– Как здесь мило и уютно, - начала разговор первая Домна Осиповна.
– Очень мило!
– подхватил Янсутский.
Бегушев, усевшийся несколько в стороне, у окна, тоже окинул глазами комнату и решительно не понимал, что в ней было милого.
– А как красиво сервирован стол!
– продолжал Янсутский, показывая Домне Осиповне на накрытый в зале стол.
Она, чтобы рассмотреть хорошенько, надела даже пенсне и с своей стороны подтвердила:
– Очень хорошо.
M-me Мерова в это время вскидывала на мгновение свои глазки на Бегушева. Она тоже, кажется, подобно ему, не находила ничего особенно красивого и милого в трактирном убранстве.
Явился граф Хвостиков в черном фраке и белом галстуке.
– Боже мой, сколько лет не видались!
– воскликнул было он, растопыривая перед Бегушевым руки и как бы желая заключить его в свои объятья.
Но тот, однако, не пошевелился с своего места и проговорил только:
– Здравствуйте!
– Каждый день я к вам сбирался, каждый день!
– продолжал Хвостиков.
Бегушев и на это промолчал.
Граф, поняв, что ему тут ничего не вытанцевать, расшаркался перед дамами.
– Je vous salue mesdames*, - и, сейчас же усевшись на кресле, рядом с Домной Осиповной, начал отдуваться. По решительному отсутствию денег, граф издалека пришел пешком.
______________
* Приветствую вас, сударыни (франц.).
– Вы устали?
– спросила его Домна Осиповна.
– Сидя около вас, я не могу сказать, что я у стали; скорей, я у золота, - отвечал он.
Домна Осиповна поняла его остроту и искренне засмеялась.
Бегушев при этом нахмурился.
Граф между тем устремил свой взгляд вдаль.
– Однако я так проголодался, что попрошу у тебя позволения выпить рюмку водки и съесть что-нибудь, - проговорил он Янсутскому и, встав, прямо отправился в залу к разнообразнейшей закуске, приготовленной там на особом довольно большом столе.
Янсутский принялся внимательно следить за ним.
Граф съел икры, семги, рыбок разных, омаров маринованных, так что Янсутский не выдержал и, подойдя к нему, тихо, но со злостью сказал:
–
Графа смутило несколько такое замечание.
– Je comprends, mon cher!* - отвечал он тоже негромко и вместе с тем продолжая есть, а потом, накушавшись, строго приказал лакею пять разоренных тарелок переменить на новые; накануне Хвостикову удалось только в целый день три раза пить кофе: ни на обед, ни на ужин он не попал ни к одному из своих знакомых!
______________
* Я понимаю, дорогой мой! (франц.).
– А я теперь был у Хмурина; у него Офонькин; они сейчас сюда приедут, сказал граф Янсутскому, возвращаясь в гостиную.
– Знаю это я!
– отвечал тот ему небрежным тоном.
Вошедший быстро лакей доложил, что приехал Тюменев. Янсутский опрометью бросился в коридор. Он заранее еще распорядился, чтобы его немедля известили о прибытии Тюменева.
– Здесь, ваше превосходительство, сюда пожалуйте!
– говорил он, раболепно встречая почетного гостя и вводя его в свое отделение.
Тюменев был в трех звездах.
– Не узнаете?
– спросил его тотчас же граф Хвостиков, останавливаясь перед ним.
Тюменев изобразил на лице своем некоторое недоумение.
– Граф Хвостиков, - объяснил ему тот.
– А!
– произнес довольно вежливо Тюменев, протягивая ему руку.
– Мы всю молодость, если вы помните, провели с вами в одном кругу!.. продолжал Хвостиков.
– Да, но вы были тогда такой лев Петербурга, - сказал Тюменев.
– Зато теперь вы лев!
– подхватил Хвостиков, показывая на звезды Тюменева.
– Какой я лев, - скромно возразил тот, но вряд ли, впрочем, в настоящие минуты не считал себя львом, потому что очень топорщился и поднимал голову как только мог высоко.
Янсутский, сиявший удовольствием от посещения Тюменева, ввел его в гостиную и поспешил представить дамам, или, точнее сказать, поспешил дам представить ему.
Тюменев молча поклонился им и сел. С Бегушевым они кивнули друг другу головами.
В маленькой передней после того раздались снова голоса и смех вновь приехавших гостей. Янсутский тоже поспешно встретил их.
Вошел совсем русский купец, в скобку подстриженный, напомаженный, с расчесанною седою бородою и в длиннополом, из очень дорогого сукна, сюртуке. На вид он, как кажется, был очень низкопоклонлив. За ним следовал другой господин, уже во фраке и в весьма открытом жилете, из-под которого виднелось дорогое белье с брильянтовыми запонками, - господин с лицом корявым и с какою-то совершенно круглою головою, плотно посаженною в высокие, крепко накрахмаленные воротнички. В противоположность товарищу своему, он держал себя очень гордо; но Янсутский заметно встретил с большим почетом купца и его первого рекомендовал Тюменеву.