Мессия
Шрифт:
– Вы не смеете! – задыхаясь от возмущения, произносит Паркин.
– Да будет вам, мистер Паркин, еще как смею. И не вздумайте вопить, не поможет. Времени у нас полно, а на крики из комнаты для допросов у нас в полиции никто не обращает внимания. Воспринимают их так же, как обычные люди автомобильные гудки.
Ред быстро пролистывает записную книжку. Почерк у Паркина аккуратный, убористый. На страницах сотни имен. Большинство записаны черными чернилами, но несколько зелеными, красными или синими, – видимо, под рукой оказалась ручка только с такими чернилами. За некоторыми именами следуют скобки, в них значится
Ред начинает искать своего "крота".
На букву "Б" нужной фамилии нет.
На букву "К" тоже.
Он пробегает пальцем вниз по алфавиту, пока не доходит до "У", и раскрывает книжку на этой букве.
Слишком просто.
Последняя, а стало быть, самая свежая запись на странице.
Дункан Уоррен. Номера домашнего и мобильного телефонов. Должно быть, Дункан предупредил Паркина, чтобы тот не звонил в Скотланд-Ярд.
Дункан. Почему?
Итак, Ред, теперь ты знаешь, кто это. Легче тебе стало оттого, что двое невиновных полностью оправданы, или тяжелее, поскольку до сего момента ты имел право хоть на крупицу сомнения, а теперь точно знаешь, что тебя предал соратник?
Эрик. То же самое чувствует Эрик, не так ли?
Ред обходит вокруг стула и присаживается на край стола, лицом к Паркину.
– Дункан Уоррен ваш информатор, да?
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Мистер Паркин, его имя в вашей записной книжке. К тому же оно занесено туда недавно. Кроме него о деле "апостолов" вам могли рассказать лишь двое других людей, но их имен в вашей записной книжке нет. Вот и выходит, что ваш информатор – Дункан Уоррен. Да или нет?
– Я не раскрываю своих источников.
Ред ставит ногу на грудь Паркина. Его нога согнута.
– Если я сейчас толкну вас, стул на котором вы сидите, с треском повалится назад и придавит кисти ваших рук. Существует немалая вероятность того, что вы сломаете как минимум одну из них, а может быть, и обе. Возможно, пару пальцев. Или запястье. Я прошу вас не раскрыть мне ваш источник, мистер Паркин, но подтвердить его идентичность. Отсюда, – он машет записной книжкой, – я уже почерпнул, что требуется. Единственное, что мне нужно, – это подтверждение, чтобы не осталось никаких сомнений. Для очистки совести, если хотите.
– Если вы нанесете мне телесные повреждения, я подам на вас в суд.
– Вы полагаете, что сможете писать сломанной рукой? Или печатать?
– Клянусь Богом, я вчиню иск.
Паркин елозит на стуле, пытаясь освободить руки. Страх, таящийся за угрозами Паркина, только возбуждает Реда: он чувствует себя котом, играющим с мышью.
– Право же, мистер Паркин, вы создаете для себя немалые проблемы из-за такой мелочи.
Ред начинает распрямлять ногу, надавливая на грудь журналиста. Стул заваливается на задние ножки. И человек, и стул пребывают в шатком равновесии. Все зависит от Реда. Все в его власти.
Паркин не выдерживает.
– Ладно. Это Дункан Уоррен. Он мой информатор. Довольны?
Журналист опускает глаза, стыдясь своей трусости. Ред убирает ногу, позволяя стулу снова встать на четыре ножки.
– Спасибо. Полагаю,
Ред расщелкивает наручники. Паркин вытягивает руки перед собой и потирает запястья в тех местах, где жесткий пластик врезался в кожу.
Ред вручает Паркину его записную книжку. Тот хватает ее и торопливо сует во внутренний карман.
Они молча спускаются в лифте на первый этаж и расстаются, не обменявшись рукопожатиями.
66
Когда Ред заходит в кабинет, Дункан там один. Он перекусывает. Между коричневыми ломтиками хлеба виден краешек ломтика сыра бри. При виде Реда Дункан поднимает руку в приветствии.
– А где Джез и Кейт? – спрашивает Ред.
– Пошли подкрепиться, – отвечает Дункан, прожевав кусок сэндвича.
– Ну и ладно. Вообще-то я хотел поговорить с тобой.
Дункан отпивает глоток колы.
– Валяй.
Одно слово. Одно слово, отражающее стремление понять.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты сделал это, Дункан?
– Что я сделал?
– Спутался с газетчиками.
– Я этого не делал.
Ред вскакивает и обрушивает кулак на стол.
– Еще как делал, мать твою! Я видел твое имя в контактной книжке Паркина. Он рассказал мне, что это был ты. Так почему? С чего это тебе приспичило всем нам нагадить?
Ярость Реда подавляет волю Дункана, и его намерение все отрицать улетучивается, словно воздух из проколотого воздушного шара.
– Из-за денег, – тихо говорит он.
– Денег?
Ред снова садится.
– Да.
– Они заплатили тебе?
– Да.
– Сколько?
Дункан опускает глаза.
– Сколько, Дункан?
– Двадцать штук.
– Двадцать штук.
– Они были нужны мне. Мне позарез нужны деньги. На мне ведь алименты висят. За школу Сэма платить надо. Хелен живет с этим дрочилой Энди, но доит меня исправно. Я по уши в долгах, все заложено и перезаложено, того и гляди жилье опишут. Как ни пытаюсь крутиться, но нашего жалованья на всю эту хрень не хватает. Хоть ты сдохни, а не хватает.
– Кто из вас к кому подкатил?
– Хм... Трудно сказать. Наверное, каждый со своей стороны. В понедельник вечером я выпивал со своим старым информатором, репортером криминальной хроники, который работает на "Ньюс оф зе уорлд". Мы просто болтали о том о сем, как всегда за выпивкой, и он между делом, не имея в виду ничего конкретного, спросил, нет ли у нас в разработке интересного дельца. Я, ясное дело, сказал: "Нет", да, видать, не больно уверенно, потому что он вцепился в меня, как клещ. Слово за слово, а потом, как бы в шутку, спросил, сколько будет стоить расколоть меня на информацию. Я, тоже в шутку, поинтересовался, сколько он может предложить. Вроде бы пустой треп, который легко прервать в любую минуту, но где-то по ходу дела все это стало очень серьезным. В общем, я сказал, что подумаю, и мы договорились встретиться на следующий вечер.