Месть Блэка: Игра
Шрифт:
— Так у вас есть способности к прорицанию? — подозрительно спросила леди Лавгуд все еще хмурясь. — Я конечно же уважаю все отрасли магического искусства… Но к прорицанию отношусь со скепсисом. Линии будущего изменчивы. Только люди с сильным даром могут увидеть наиболее вероятное развитие событий в видении. Но среди вашей семьи, я подобного дара не помню. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаетесь, — обреченно выдохнул я. — Но я правда знаю, что вы умрете до десятилетия вашей дочери, и она будет свидетелем вашей смерти,
— И, разумеется, у вас нет никаких доказательств, — хмыкнула Пандора. — Может быть воспоминание? Или записанное пророчество? Или хотя бы расскажете, откуда вы об этом знаете.
— Нет, ничего из этого, — помотал головой я, понимая, что убедить ее вряд ли смогу.
— Тогда я вынуждена закончить этот разговор, Лорд Блэк, — сказала та, поднимаясь из-за стола. — Потому что если это не глупая шутка, то больше ничего, кроме как попытки оказать давление на мужа через меня я в вашем предостережении не вижу.
— Это все правда, клянусь магией! — воскликнул я, доставая палочку. — Люмос, Нокс!
— Дорогая, может быть он действительно говорит правду? — неуверенно перевел глаза на свою жену Ксенофилиус.
— Хорошо, Сириус, — смягчилась Пандора, вновь садясь за стол. — Будем считать, что я поверила этой клятве. Хотя даже я знаю несколько путей ее обхода. Допустим. Вы верите в то, что говорите. Но зачем вы нам это рассказали?
— А разве то, что я могу спасти этим вашу жизнь недостаточно? — удивился я.
— Знаете, Сириус, я вполне себе понимаю как устроен мир. — вновь посмотрела она мне в глаза сквозь стекла очков. — Я — ученый. Мы в этом разбираемся. И смотря на вас, я вижу жесткого и бескомпромиссного человека, который бы не постеснялся использовать любые средства, чтобы получить свое. Можете ли вы поклясться, что этой информацией вы не преследуете и другие цели, помимо альтруизма? Например, не хотите ли повлиять на моего мужа, чтобы тот если не присоединился к вашей коалиции, то хотя бы уступил в одном важном вопросе?
— Я… нет, не могу, — наконец понял я, почему у Ксенофилиуса был такой политический вес. Не у него, а у его жены, которая в действительности была достаточно умной и дальновидной женщиной. Даже я сначала был одурачен этой маской воодушевленного ученого. Хотя, возможно это лишь побочный эффект высокоразвитого ума. А сам лорд Лавгуд действительно являлся тем, кем казался на первый взгляд — добродушным, немного чудаковатым исследователем, искренне не понимающим, какие у него могут быть разногласия с темным магом, против которого тот выступает.
— Что и требовалось доказать.
— Но это не отменяет правдивости моего предостережения, леди Лавгуд, — я скрестил руки в замок. — Не делайте из меня какого-то монстра. Если то, что спасет вам жизнь принесет мне побочную выгоду — это лишь сопутствующая цель. Но никак не первая. Я вполне могу обойтись и без вашего
— Нет, — после моих слов на секунду я почувствовал страх женщины, просочившийся сквозь маску самообладания и холодного разума. — Но скажите мне, Сириус, если бы вас предупредили о том, что существует большая вероятность того, что если вы будете пользоваться магией, то вы умрете. Отказались бы вы от магии ради сохранения жизни?
Наконец задал она свой вопрос после недолгого молчания. И теперь задумался уже я. И этот вопрос был не легким. Один раз почувствовав в себе магию, сотворив волшебство — после этого мир уже никогда не становится прежним. Тем большую жалось, пополам со страхом маги испытывают при виде сквибов. Жалость — от того, что им не дано больше это ощутить. Лишь отголоски. Страх же — от того, что они не могут не представлять на их месте себя.
Магия — часть меня, и смог бы ли я отказаться от нее, например, из-за пророчества….
— Нет, — твердо ответил я. — Но я бы принял все меры, какие мог, для того, чтобы это не случилось.
— Вот и я про то, Сириус, — улыбнулась Пандора, показав ямочки на щеках. — Я верю, что и вы верите в свои слова. Но для меня моя работа, эксперименты и конструирование новых заклинаний — это жизнь. Как я могу отказаться от нее? Тем более, что я уже близка к прорыву в деле своей жизни!
— Никак, — мрачно ответил я, понимая, что переубедить ее все же не выйдет. — Но Пандора, пообещайте мне, что будете осторожны. У меня действительно есть основание полагать, что вы сейчас говорите о том эксперименте, после которого по моей информации вас не стало.
— Линии времени изменчивы, — пожала плечами леди Лавгуд. — А на этом эксперименте я буду еще более осторожна, после ваших слов. Хотя не думайте, что я пренебрегаю техникой безопасности, я же ученый!
Улыбнулась та, начиная собираться.
— Сириус, рад был знакомству, — протянул мне руку Ксенофилиус. — надеюсь, в следующий раз вы познакомитесь и с нашей дочерью. Раз дети дружат, и нам тоже надо дружить! Как-нибудь заходите на чашечку чая, или стаканчик чего покрепче, я как раз привез из поездки пару бутылок настоящего Аквавита!
— С удовольствием, Ксенофилиус, — не стал я отказывать добродушному мужчине, который явно пытался сгладить непростой разговор. — Пандора.
Пожал я ее протянутую ладонь.
— В любом случае, спасибо за ваше предупреждение, — прощаясь, проговорила та. — Я действительно буду осторожна. Не волнуйтесь.
— Я надеюсь, — проговорил я в ответ, когда семейная пара исчезла в водовороте трансгрессии, действительно желая поверить в то, что она сказала. И я стал той бабочкой, которая изменит будущее этой удивительной женщины. — Надеюсь…