Месть до первой крови
Шрифт:
Игорь Данилович, между тем, обошел стол и сел в кресло напротив Дорофеева, собравшись с мыслями, заговорил:
— Эта девушка… Капустница… я с ней познакомился в начале апреля этого года. Это был фуршет по поводу юбилея какой-то фирмы, она была со своим последним мужем, а я представлял прессу – к нам в редакцию такие приглашения приходят тоннами. Я с ней познакомился, и с этого момента все пошло наперекосяк. Сначала я получил эту проклятую кассету… От нее получил, — быстро добавил Маликов.
— Какую кассету?
— О, какая это кассета! Если попытаться продать эту запись компетентным людям, можно безбедно прожить до старости. А можно быть найденным где—нибудь в леске Подмосковья слегка присыпанным землей… Как в русской рулетке.
— И что вы выбрали?
— Я журналист, Михаил, — сухо ответил Маликов, — честный журналист. Я написал об этом большую статью и опубликовал ее в своей газете.
Михаил не поверил:
— Да бросьте! Честный журналист это почти такой же каламбур как честный политик. Что вы сделали с кассетой?
Маликов встал и снова прошелся по кабинету:
— Я вам уже сказал. Не верите – ваше право. Тем более что мои действия меня не уберегли: тот, кто запечатлен на пленке, подал на меня в суд за клевету и потребовал немалого возмещения ущерба.
— Вы хотите сказать, что кассета оказалась подделкой? Неужели вы не догадались убедиться в ее подлинности, прежде чем публиковать статью?
— Конечно, я убедился… Причем, разным экспертам ее показывал, но все они утверждали, что запись настоящая. Только это было до выхода статьи. Во время суда я предоставил кассету как доказательство. Провели экспертизу, а она показала, что запись – некачественная подделка. Суд признал меня обязанным возместить ущерб. Мне нужна эта кассета, понимаете – нужна! Я любые деньги за нее заплачу!
— Постойте-постойте, — прервал его Дорофеев, — вы хотите сказать, что запись подменили эксперты?
Игорь покачал головой:
— Нет, ее заменили немного раньше. Ангелина Сухарева ее заменила, — негромко, но отчетливо произнес он.
— Каким образом она могла это сделать?
— Просто поверьте мне! – почти выкрикнул Маликов.
Михаил замолчал. У него больше не было оснований верить Маликову на слово. Он не сказал и доли правды в прошлый раз, что мешало навешать лапши на уши и сейчас?
— Вы в своем уме? – спросил Миша. – Вы хотите, чтобы наши детективы совершили кражу со взломом? Вы об этом меня хотели попросить? А вы знаете, что это уголовное преступление! Что в случае чего вы будете проходить организатором, а я – соучастником. Извините, но у меня на ближайшие лет пять другие планы.
Дорофеев поднялся из кресла, а Маликов попытался его задержать и торопливо заговорил:
— Михаил, послушайте, мне не к кому больше обратиться! Я заплачу любые деньги… и в агентство об этом вообще можно не сообщать!
— Лучше потратьте свои деньги с умом. И выбросьте
Дорофеев быстро покинул здание, хотя мысленно все еще обдумывал беседу с Маликовым. Ему было жаль этого журналиста, но то, что он затеял, не вписывалось ни в какие рамки. Оставалось только надеяться, что Маликов так никого и не найдет для реализации своего плана и успокоится на этом. Погруженный в мысли, Миша не заметил автомобиль агентства, который временно отдали в пользование Эдику. Напарник даже окрикнул Дорофеева, но тот не расслышал.
***
Следователь Осколова без зазрения совести перекинула на Катерину работу не столько сложную, сколько рутинную: разноску повесток свидетелям и подследственным, добычу разного рода справок и прочую изматывающую беготню по городу. Сегодня было велено забрать из кримлаборатории результаты почерковедческой экспертизы по делу Черных, чем Катерина и занималась. Криминалистическая лаборатория города Старогорска находилась в здании Бюро судебно-медицинской экспертизы. Девушка-секретарь долго щелкала по клавиатуре и, наконец, с сожалением ответила:
— Что-то не могу найти… Когда, говорите, была оставлена заявка?
— Одиннадцатого.
— Так это в прошлую пятницу! Конечно, еще не готово. На следующей недельке попробуйте позвонить, — и уже потянулась стрелочкой мыши к закрытой вкладке с недоразложенным пасьянсом.
Катя прикусила губу: если она явится в СК без результатов, для Осколовой это будет лишним поводом ее поддеть. Астафьева ей этого позволить просто не могла. Она, опершись на стойку, сделала просящее лицо и попыталась заглянуть девушке в глаза:
— А может быть можно что-то сделать, а? Очень нужно.
Секретарю хотелось разложить пасьянс, но, видимо, работала она здесь недавно, потому сочувствия к посетителям еще не утратила:
— Начальство требует?
Катя подумала и кивнула.
Девушка со вздохом поднялась из кресла и постучала в лаборантскую. Негромко что-то с кем-то обсудив, она вернулась к Астафьевой и объявила:
— Вам повезло: сегодня Люся дежурит, а она человек безотказный. Проходите.
Люся – пышнотелая миловидная блондинка лет сорока пяти в нежно-сиреневом медицинском халате – действительно оказалась душевным человеком. Даже предложила Кате чай, пока сама искала в картотеке заявку на почерковедческую экспертизу от следователя Осколовой. Правда взамен ненавязчиво начала выведывать, кто Астафьева такая, да как ее занесло в их городок. Катя отвечала.
Найдя заявку, эксперт сноровисто отсканировала лист письма Черных и образец ее почерка, изъятый у Токаревой. Запустив программу, она не переставала вести с Катей разговор: