Месть хомяка
Шрифт:
— Ой, какой у вас оказывается классный котик, — умилилась мамаша, доставая смартфон и делая несколько фоток смеющейся во весь рот дочки.
Я снисходительно улыбнулся и тут мои мурашки почему-то заерзали промеж лопаток, не, не сильно, но весьма чувствительно. Так, что не так? Я быстро огляделся. Вроде все по-прежнему: полупустой двор, солнышко, птички щебечут, голуби сру….тусуются на крышках колодцев, тихо… Ёп…Я медленно скрипя позвонками повернул голову в сторону песочницы отсутствующий детский гвалт из которой до этого шел обычным дворовым фоном. Тишина и пять пар восхищенно распахнутых в нашу сторону глаз. Моя голова с тихим пощелкиванием словно у заржавевшего механизма вновь развернулась в сторону Батона, который вошел в раж и скакал веселым коником под радостный хохот
— Кх-м, — коротко кхекнул я, привлекая внимание пушистого скакуна и тут же показывая большим пальцем себе за плечо.
Батон послушно посмотрел в указанном направлении и его хвост резко рухнул на полседьмого, он нервно дернул ушами и вдруг растянулся на земле, раскинув лапы во все стороны и демонстративно вывалив язык изо рта. Девочка слезла с упавшего кота, обошла его по кругу, приподняла заднюю лапу, затем хвост и, сложив руки на груди, с самым серьезным видом констатировала:
— Лошадка всё, надо лечить. Будем значит делать оперуцию, — и повернувшись к песочнице, добавила: — Коллеги!?
Коллеги не заставили себя долго ждать, бодро «десантируюсь» из песочнице с лопаточками, палками, ведерками и прочими необходимыми для лечения медицинскими инструментами. Последним к ним присоединился пухленький мальчик сжимающий в руке длинный пупырчатый огурец и судя по хмурому виду недавно посмотревший ту самую передачу с советами народного доктора и теперь размышлявший «а подойдет ли данная методика лечения к так вовремя подвернувшемуся пациенту, или нет».
Видимо Батон что-то почувствовал своей пятой точкой, потому как приоткрыл глаза, оглянулся, нервно икнул и тут же черной молнией метнулся в кусты сирени. При этом он промчался напрямую через стаю голубей, развив просто-таки сверхзвуковую скорость, отчего бедные птицы лишились своего оперения и в стыдливом танце падших лебедей спешно удалились вслед за ним, смешно суча своими упитанными окорочками и подпрыгивая в такт звучавшей со стороны подъезда музыки великого композитора.
Я повернул голову, окинул взглядом стоявшую у подъезда бравую пятерку и устало махнул рукой в сторону арки. Нас ждал ужас всех мужчин обычно сопровождаемый головной болью, дикой зевотой, раздражением, нервно-истерических хихиканьем, а нередко и стремительным исчезновением всех заначек, отложенных на такие необходимо-милые нашему сердцу вещички типа нового перфоратора…да, да это он — шопинг.
* * *
Если честно, то я думал, что девчонки, которые уже смогли напутешествоваться по различным мирам, будут более сдержаны при виде наших магазинов — ага два раза. Я сам, переступив порог новенького торгового центра я, если честно, немного обалдел. Когда я получал свою работу в академии, торговые центры в моем городе больше напоминали немного окультуренные рынки, что в свою очередь выросли из стихийных барахолок, но ассортимент и крикливые тетки продавщицы оставались без изменения. Сейчас же передо мной возвышался настоящий трехэтажный «пылесос» из стекла и бетона для опустошения кошельков любой толщины, в котором можно наверняка было купить все, от мелкого шурупа, до самолета с вертикальным взлетом, если конечно хорошо поискать его в дальних уголках полутемного склада. Осознав это примерно на второй — третьей минуте нашего похода сквозь «туннель» из стеклянных витрин, я нервно сглотнул и скосил глаза на девчонок. Всё, пропали, фурии готовы к охоте: глаза возбужденно горят, грудь вздымается, каблуки туфелек нетерпеливо цокают по полу, выбивая снопы искр, от которых шугаются в разные стороны несколько обалдевшие покупатели.
— Девочки, не забыли, мы просто зашли немного одёжки прикупить, — робко начал я. — Просто немного одёжки…
Те, не оглядываясь, молча кивнули и, заурчав словно голодные тигрицы, рванули вперед с низкого старта.
— Нер, мы это тоже туда и туда, а я туда…
Парни, сделав виноватые лица, принялись пятиться, одновременно тыкая пальцами в разные стороны. Я в ответ лишь махнул рукой и плюхнулся на так вовремя подвернувшуюся скамейку, сделанную в виде какой-то рыбы, явно страдающей искривлением
— Да уж, дела, — выдохнул я.
— Женщины — существа весьма странные и подвержены зачастую малопонятным для нас порывам, — поддержал меня гном.
— А ты у нас еще и философ, — усмехнулся я, косясь на гнома и только сейчас замечая, некоторые перемены в его внешнем виде.
Его расшитая рунными пластинами рабочая роба сменилась на мои старые джинсы, рубашку в клетку и потертые кроссовки (ага, то-то Пантелей с утра ножницами щелкал), а довершали весь этот новый образ широкие полосатые подтяжки (блин, это еще откуда, точно никогда не покупал подобный аксессуар). Растерянно почесав свой небритый подбородок, я несколько минут раздумывал кого он мне напоминает и, в результате долгого спора между своими верхними мозговыми полушариями, сошелся на двух варианта: либо это брутальный канадский дровосек в миниатюре, либо несколько бомжеватый Карлсон.
— Слушь, Склифосовский, предлагаю, как самым разумным в нашей небольшой компашке, разделиться и проследить: я гляну за девчонками, а тебе доверяю наших чудо богатырей.
— А может….? — с надеждой скосил на меня глаза Скрипач.
— Не может, — отрезал я.
— А если…?
— А вот если, то сразу зови меня. Понял?
Гном тяжко вздохнул, поднялся, щелкнул с оттягом подтяжками и, подхватив свою скрипку, направился в сторону куда слиняли парни. Что ж мне тоже пора поискать наших красавиц…хотя что тут их искать. Большая золотистая вывеска «Красота и грация» и ряды разноцветной одежды за стеклами и на подбоченившихся манекенах.
— Ой, нер, а как вам это платьице? Ой, нер, смотрите какая юбочка, а вот эта, а еще кофточка, а если вместе с этой рубашкой, или нет, лучше с этой….
Уже где-то час я сидел на пуфике, прям физически ощущая, как плавятся мои извилины, выравниваясь и превращаясь в убегающие в ничто прямые. Казалось еще немного, и я сам кинусь выбирать себя какой-нибудь кардиганчик или юбочку с рюшами. Не, Эрнеста и Глай девчонки, конечно, симпатичные, а местами уже довольно выдающиеся, но всему ведь бывает предел. Благо, они еще до отдела нижнего белья не добрались, а то помню какой Ирен тогда ажиотаж вызвала своей непосредственностью и пробежками по магазину в нарядах с налетом тяжелой эротичности. Не дай бог эти что подобное вытворят…нет пора заканчивать. Я резко собрал в кучу остатки мыслей-скакунов вместе с несколько косившими в разные стороны глазами и решительно преградил дорогу девчонкам, ринувшимся было в свой очередной забег вдоль рядов с одеждой.
— Девушки, пора заканчивать.
— Ну, нер, там еще столько всего….
— Думаю тут уже не меньше, — угрюмо кивнул я на возвышающуюся в раздевалках кучу, от вида которой у местных консультанток уже начался нервный тик, ибо предупреждение «не больше трех вещей» мои ученицы успешно проигнорировали.
— Но, нер, — Эрнеста просящее сложила руки на груди. — Еще всего пару вещей.
— Только пару, — поддержала её эльфийка, преданно заглядывая мне в глаза и поглаживая по плечу. — Вы ведь хороший.
— Плохой, — ответствовал я, напрягая всю свою силу воли, которая упорно пыталась побежать задорными весенними ручейками от взглядов блестящих озорством девичьих глаз. — И воо…
Бамссс, трямссс…дрынььььь
— Нер, смотрите какой я классный доспех нашел!
В магазин, зазвенев сразу всеми магнитными рамками, влетел Гай, почему-то облаченный в хоккейную форму, размахивая сжатой в правой руке небольшой штангой и подволакивая левую ногу, в которую с обреченным видом мертвой хваткой вцепился бледный как смерть продавец, судя по всему, из отдела спорттоваров. Следом за ним так бочком-бочком двигался Грей, сжимая в руках и под мышками какие-то цветастые книжки. В этот момент девчонки, видимо заметив мою небольшую растерянность, предприняли попытку ретироваться в сторону отдела нижнего белья, но были остановлены моим истеричным воплем: