Месть или любовь?
Шрифт:
– Танечка, солнышко, это я! Меня не жди дела.
– Опять?
– визгливый голос раздражает меня.
– И кто она? На кого ты меня променял?
– Ее зовут работа, дорогая, но ты не беспокойся, мы еще встретимся.
– отвечаю я, растягивая слова, и отключаю телефон.
И только после этого я позволяю себе заняться делом. Папка тонкая, а ее содержание я уже знаю, посмотрел пока Ромка говорил, но теперь меня интересуют детали.
Итак, два авторитета погибли в один месяц. Один взорвался, другого пристрелили. Петр Березкин и Николай Никольский. У обоих свои
Взял фото Ольги Романовны Никольской. Приемная дочь, удочерена спустя два года после смерти родителей. Именно ее родителям принадлежал бизнес Никольского, но после их смерти Никольский прибрал его к рукам. Теперь дело ее. А она красива. Эти губки хочется целовать, а в этих зеленых глазах можно было бы утонуть, если бы не пустота в их глубине. Даже на фото видно, что она опасна. Девчонку подозревают в восьми убийствах и это только те ниточки, которые ведут к ней. Но как и во всем с Никольским доказать невозможно. Хорошо работают ребятки.
Но вот вопрос. Способна ли она убить за власть? И стала бы она трогать приемного отца. Это вариант, но и Дрозд помощник Березкина не промах. Этот уже сидел за убийство и ему ничего не стоит убить шефа. И снова вопрос, зачем Никольского? И его же можно задать и Ольге. Ладно, придется начать с помощников, прощупать почву, а уже потом искать другие варианты.
Завожу мотор. В этом городе нужным людям всегда известно, где и когда находятся такие как Дрозд и Никольская. Поговорим и узнаем, что они думают о происходящем, но сначала поговорим с тем, кто знает слабые места обоих.
2
В этом прокуренном баре даже днем не выветривался запах дешевых сигарет, и я терпеть не могу сюда приходить, но эта необходимость никуда не девалась.
– Привет, Жак! Как делишки?
– спрашиваю я, усаживаясь на крутящийся барный стул.
– Пока ты не появился, были нормально!
– недовольно ответил мой знакомый.
– Чего надо?
– Информацию конечно!
– улыбаюсь ему я, а потом добавил.
– Пивка-то старому другу налей!
– Какой ты мне друг, мент поганый, и спасения от тебя нет.
– зло шипит парень доставая пивную кружку и начиная наливать мне пиво.
– Ты бы это со словами поаккуратнее, а то я вспомню, на чем тебя держу, и пойдешь ты дружок по полной. Сколько там у тебя - тридцать лет за все и это со всеми смягчающими?
– говорю я, наблюдая как пенистое пиво наполняет грязный бокал. Ничего, мне не привыкать.
– Ладно, не кипятись, какая информация нужна?
– ставит бокал передо мной.
– Никольская и Дроздов. Мне нужно все, о них и о убийствах их предшественников.
– Ну, это просто. Заказ это, только чей непонятно. Слишком много у кого против этих зуб был. А молодые, так они просто устроились вовремя вот и все.
– Что о них рассказать можешь?
– Никольская та еще сука палец в рот не клади откусит, а вот Дроздов слабоват, не протянет долго, прибьют.
–
– А чего ты еще хочешь?
– Слушай, ты мне мозг не полоскай, а! Давай то что знаешь, иначе какая от тебя польза, отправлю куда надо и все!
– Ладно, Дроздова можешь не трогать, не его работа, а вот к девчонке приглядись. Больно спокойно она на смерть отца отреагировала, даже мстить не стала. А еще эта история с ее родителями.
– А что там за история?
– интересуюсь, делая очередной глоток пива.
– Так убийц так и не нашли, а история там грязная, вроде как мать и старшую сестрицу то того, опустили, а потом глотки перерезали и при ней это все было. Ее не тронули неизвестно почему. Да и какая теперь разница. Ее через два года как раз из приюта забрали, ей, как и старшей сестре, того - едва десять стукнуло.
– Намекаешь, что Никольский был причастен к убийству семьи, да еще и педофилом?
– напрягся я, боясь и подумать о таком варианте. Хотя это могло многое объяснить.
– Ни на что я не намекаю. Просто говорю, что думаю, и что говорят. Девчонка 'отца' любила вроде, но все же иногда, если внимательно приглядеться, можно было заметить странный огонек в ее глазах.
– И что за огонек?
– Ненависть!
– Ясно!
– киваю, а сам уже просчитываю варианты, и они не впечатляют. Девчонка вполне может мстить, если это из-за испорченного детства. Надо бы ее тщательнее проверить.
– Я должен еще что-то о ней знать.
– Только одно. Если она под тебя ляжет это не значит, что она уже твоя. Скорее наоборот, тебя пометили и скоро твое тело найдут где-нибудь в переулке.
– Спасибо за предупреждение.
Встаю, кладу купюру на стол и иду прочь. А в машине набираю выученный наизусть номер.
– Юль, солнце, ты мне убийство родных родителей Ольги Никольской прошерсти. Хочу детали знать.
– Хорошо, к вечеру будет.
– Спасибо.
– Ты сейчас куда?
– К Никольской съезжу.
– Ну удачи.
– Спасибо.
Тир. Темное, пропахшее дымом, помещение не женское место, но именно тут любит пропадать Никольская. Захожу внутрь и почти сразу вижу девушку. Она стоит у ограды с прямой спиной и целится в мишень. Слышу выстрелы. Выпускает всю обойму своего оружия. Подхожу ближе и вижу мишень, простреленную прямо в яблочко, а девушка уже вставляет новую обойму в пистолет сорок восьмого калибра.
– Неплохо для женщины.
– с издевкой говорю я, привлекая к себе внимание. Вот интересно, а она тут одна или охрана хорошо спрятана? Тир явно пуст. Камеры что ли?
Она оборачивается, и все мысли вылетают из моей головы. Я тону в глубоком зеленом омуте ее глаз. Только в их глубине чернота и никаких эмоций. Будто выжженная пустыня.
– Благодарю.
– и снова уставилась в мишень. Потом взмах руки и она снова забыла обо всем, целясь. В какой-то момент ее лицо изменилось. В нем проявилась какая-то озлобленность и горечь и она начала стрелять. Пули летели, а я так и видел человека, которого она убивает раз за разом. Интересно кто он? Обойма заканчивается, и она начинает снова ее заряжать.