Месть Клеопатры

Каунитц Вильям Дж.

Алехандро скрестил руки на груди. Он обратил внимание на ее мягкие шелковистые волосы, ощутил аромат ее духов.

— Работая на пару, мы могли бы управиться с этим делом быстрее.

— Я — за. Но нам нужна «легенда», которая позволила бы нам появляться вместе. Такие встречи украдкой, как нынешняя, до добра не доведут.

— Станем любовниками.

Ее губы растянулись в циничной усмешке.

— Прикинемся любовниками. Во всем нужна точность.

— Это я и имел в виду, — сразу же согласился Алехандро, сам

удивляясь тому, что испытал при этом однозначное разочарование. — Ты ведь не сблизилась ни с кем из этих парней?

— Нет! Хотя двое говнюков уже подкатывались ко мне.

— Попытайся пообщаться с ними и расколоть — особенно, когда они накачаются текильей. Надо выяснить, есть ли у Писсаро или еще у кого-нибудь в этой компании офис, фасад, дело — что-нибудь в этом роде.

— Это важно?

Алехандро кивнул:

— Крайне важно. Они отмывают кучу денег в Роадтауне, на Британских Виргинских островах, а кое-что и в других местах. Но это синдикат с большим оборотом наличных денег. И как-то у меня одно с другим не рифмуется.

Фиона на мгновение задумалась, потом высказала предположение:

— А может, они складируют деньги или держат в «кассах», пока не смогут вывезти из страны?

На Алехандро эта догадка не произвела особого впечатления.

— Ты была на острове Томаса Кая, видела, что там за сооружение, что за оборудование. Это крайне разветвленный синдикат. Они могут внушать всем и каждому, будто держат деньги в «кассах», но полагаю, что это дезинформация. Каким-то образом им удается отмывать значительную часть денег прямо здесь.

— Попробую разузнать.

Она хотела уже было проститься с ним, но тут Алехандро задал ей еще один вопрос:

— А что тебе известно о Юдит?

— Только то, что она, судя по всему, возлюбленная Гектора Писсаро.

Еще раз оглядевшись по сторонам на предмет выявления «хвоста», Алехандро сказал:

— Ее роль наверняка этим не ограничивается. У тебя есть соображения относительно того, когда состоится следующее десантирование груза?

— Нет. Я ведь на подхвате. — Она открыла сумочку и продемонстрировала Алехандро пейджер. — Его дал мне Писсаро. Он меня вызывает, я ему перезваниваю — и должна всегда быть готовой к полету.

— Этот пейджер дал тебе Писсаро?

Она увидела, как потемнело лицо Алехандро, и поспешила успокоить:

— Не волнуйся. Я разбирала его. Никакого микрофона там внутри нет.

— Надеюсь, что это так. Потому что если ты ошибаешься, то мы оба уже покойники.

Она ободряюще положила руку ему на плечо:

— Увидимся ночью в «Энвиромане». Я представлюсь тебе, начну приставать — и мы устроим для них спектакль из нашей великой любви.

Прозвенел звонок; люди устремились из фойе в зал и стали рассаживаться по своим местам.

— Ты остаешься на концерт? — спросила Фиона.

— Нет.

Алехандро пошел прочь.

Фиона

просидела на концерте до перерыва, а потом уехала, потому что у нее была назначена какая-то встреча.

Верзила Паули молча разглядывал фотографии, сделанные скрытой камерой. Вертикальные ставни частично пропускали солнечный свет, и его лучи скользили по письменному столу. Наконец Бурке поднял глаза на лейтенанта Элиа и спросил:

— Где это снято?

— Через дорогу от известной берлоги Чи-Чи Моралеса на Восточной Семьдесят седьмой.

Верзила Паули еще раз посмотрел на снимок, на котором был запечатлен Алехандро входящим в подъезд дома, в котором жил Моралес.

— Ну и что? Нам известно, что они друзья.

— Шеф, я твердо убежден в том, что этот агнец заслуживает того, чтобы им заняться по-настоящему.

— А есть ли какие-нибудь улики, свидетельства, показания, подтверждающие связь этого Алехандро с наркобизнесом?

— Нет. Все наши осведомители утверждают, что он просто певец.

Бурке раздраженно посмотрел на него:

— Так какого же черта ты вокруг него все вынюхиваешь и вынюхиваешь?

— Интуиция, — ответил лейтенант Элиа. — Что-то в этом Алехандро, — он насмешливо произнес его имя нараспев, — подсказывает мне, что кошерным он не ограничивается.

— Нам не за то платят, чтобы мы сидели спокойно, полагаясь исключительно на интуицию. В задачи нашего подразделения входит сбор материалов на основные синдикаты, а грошовых дилеров и сбытчиков мы предоставляем заботе местных участков, не так ли?

Элиа настаивал на своем, преодолевая очевидное сопротивление начальника.

— Я тут еще кое-что относительно него раскопал. Хотите послушать?

— Ну давай, выкладывай, — не без досады согласился Верзила Паули.

— Алехандро Монэхен. Его отец — явный сумасшедший. Служил в армии США, вышел в отставку, уехал в Мексику, женился на мексиканке. Был позднее убит как случайная жертва или очевидец в ходе покушения на главу городской полиции.

У Верзилы Паули глаза на лоб полезли от удивления. Не желая обнаружить своего замешательства, он отвернулся от лейтенанта и с напускным равнодушием спросил:

— А в каком, собственно говоря, городе это было?

— В Зихуатанеджо.

Тело главы отдела по борьбе с наркотиками забила ледяная дрожь.

— А как звали его отца?

— Имон Монэхен.

«Эти ублюдки не гнушаются тем, чтобы использовать сына Имона», — подумал он, из последних сил стараясь сохранять на лице выражение предельного безразличия.

— Забудь об этом парне, лейтенант. Он сущее ничто. Если бы у нас были лишние деньги, я потехи ради разрешил бы тебе повозиться с ним, но денег у нас нет. Так что сделай такое одолжение: оставь этого парня в покое раз и навсегда и займись действительно важными вопросами.