Месть Ледовой Гончей
Шрифт:
Шон вздрогнул, сильнее вдавил ладони в уши и быстро-быстро замотал головой. Я же ждал продолжения.
– То, что те твари увязались за нами, – это элементарно. Значит, то, за чем они идут, еще на корабле. Шаман сильно изменился, так? – Три Гвоздя счастливо улыбался. – Может, это уже не наш шаман? Может, какая-то тварь схватила нашего шамана там, в Пустыне, а? И теперь на третьей палубе у нас повелитель черных демонов обжился, переделал инструментариев в таких же чудищ и поработил Шестерню. Как тебе, дружище?
Половой вперил
– Послушай… Хватит, а?
– Погоди, Половой! Дай закончить версию. Я же просто фантазирую!
Старший матрос осуждающе покачал головой и махнул рукой.
– А кто тогда тот мужик с крюком? – прищурился я.
– Вот… Вот это интересно. Этого я понять пока не могу, друг мой. Допустим, мы столкнулись с пиратами. Засаду поставили на кого-то из купцов «Китов и броненосцев», а попались мы. Совпадение? Может быть. А может, смотри, какая история могла случиться… Мы же в Приют пошли после того как статую нашли, так? Что, если эти ребята охотятся за той тварью, что создает черных демонов? Что, если в Приюте был их агент и он как-то смог проведать об этой статуе? Увидел и доложил осведомителю!
– Подожди, я не понимаю…
– Сейчас поймешь. Я расскажу тебе разгадку той тайны мертвого ледохода. Холод! Всему виной холод! Мы вытащили это что-то из холода, и я думаю, что это был труп того шамана, запертого командой в каюте. Кто видел его тело, после того как мы перенесли его на судно? А? Кто-нибудь видел? Статуя осталась в Приюте, значит, не она им нужна! Что еще у нас на борту с той посудины? Крюк продал все! Остался только труп! Вот так, мой друг.
Он победно ухмыльнулся:
– Теперь мы будем сидеть тут, пока не замерзнем или не сдохнем от голода. Хотя последнее нам не грозит, друг мой. Жрачки хватит надолго. Впрочем, есть вариант, что Шон оледенеет мозгами и запрется на складе изнутри…
Три Гвоздя со смехом толкнул посеревшего лицом моряка.
– Шучу! – хохотнул экс-дознаватель, хотя в глазах у него блеснул странный огонек.
– Смешно, – угрюмо отметил Половой. – Хватит уже трепаться, Тройка.
– Я ненавижу, когда происходит что-то, не имеющее объяснения, и чтобы не потерять голову – предпочитаю выстроить логичные связи.
– Какая-то тварь, не замерзшая во льдах, схватила нашего шамана в Пустыне, и теперь тот делает из механиков чудовищ – это логичные связи? – поднял бровь Половой.
– Это же шаманы, – щелкнул пальцами Три Гвоздя и вновь улыбнулся. Я заметил, что у него нет верхнего клыка. – Главное не в этом. Главное, что просто прикончить шамана нельзя. Раз уж зверодемоны тащились за ним все это время – значит, он ими управляет и после смерти!
– Это оледенительно логично, Тройка, – фыркнул Половой.
– В его словах что-то есть, – послышался зычный голос Старика. Штурмовик подался вперед, и его подчиненные резко замолчали, ловя каждый жест вожака. – И как ты думаешь выбираться
Три Гвоздя нехорошо прищурился, и я понял, что бывший дознаватель не любит командира абордажников.
– Надо прикончить шамана. Того, который всем этим заправляет. Сжечь его.
– Это решит проблему черных тварей за бортом. Если они действительно связаны с тем трупом, – продолжил допытываться Старик. – А что делать с Шестерней и тем ублюдком в снегах?
В памяти содрогнулось обещание Эльма:
«Каждый день, пока не получу собачий компас, я буду убивать твоих собачьих товарищей!»
– Что делать с мятежниками, должны знать офицеры. Так мне кажется.
Верхняя губа Старика дернулась, но он справился с желанием осадить палубника. Вместо этого он тихо поинтересовался:
– А ублюдок?
– Надо понять, что ему нужно. Мы за ним охотились, мы его стреляли, мы его ненавидели. Но никто не пытался с ним поговорить.
Старик кивнул, не сводя пристального взгляда с дознавателя.
– Поговорить? – прошипел Волк. – Поговорить?!
– Тихо, – тут же одернул его вожак. – Он прав.
– Но…
– Волк, у тебя все хорошо со слухом? Может, отправить тебя к Квану? Пусть проверит голову и поставит тебе шину на сломанную руку.
– Руку? – не понял растерянный Волк.
– Ну, если ты еще раз откроешь рот без команды – я тебе ее сломаю. Чего два раза ходить?
Штурмовик моргнул пару раз, изумленно глядя на командира, но смолчал.
От напряжения у меня заныло сердце. Я искренне ждал того момента, когда натянутые нити, обвившие всю команду, лопнут. Пусть будет что будет, но все эти страсти, эмоции – они убивали меня. Все встреченные мною эмпаты говорили о том, что этот дар схож с проклятьем. Все они, так или иначе, были не в себе.
Теперь я их понимал.
Разговор утих. Три Гвоздя потерял интерес к дальнейшему рассказу, а Старик выбрался с лежбища штурмовиков и вышел. Меня раздирала тревога. Слова Эльма перемешивались с бормотанием сумасшедшего шамана, бурчал несчастный Шестерня, и близился к отчаянию капитан «Звездочки», боялся Шон, нервничал Три Гвоздя, и ничего не чувствовал Мертвец. Готовился к чему-то Старик, страшно страдал Кван, искал удобного момента желающий отомстить Волк. И все это я чувствовал. Все!
Я закутался в шкуры и лег на бок, глядя прямо перед собой. Надо забрать компас у Фарри. Давно пора забрать его.
Что, если моряки решат поговорить с Эльмом? Ледовая Гончая не догадался потребовать артефакт у пиратов, а тут такой шанс убить сразу несколько оленей. Стон отчаяния едва не сорвался с моих губ. Проклятье, никогда в жизни я не боялся будущего так сильно, как в тот момент. Успокаивающе гудели двигатели ледохода. Корабль еще не стронулся с места, и это тоже давило на меня. Любое движение бронированной посудины значило бы перемены к лучшему.