Месть обреченного

Гладкий Виталий Дмитриевич

Он меня понял. – Не волнуйся, – успокоил Груздь телохранителя.

Тот попытался что-то сказать, наверное, возразить.

– Я ему доверяю. И прикажи пусть помогут тем придуркам. Глаза Груздя злобно сверкнули. – Я потом сам с ними… побеседую… От последней фразы Груздя повеяло могильным холодом.

То, что я быстро и без особых осложнений проник в офис Груздя, меня уже не удивляло. Хотя поначалу я недоумевал.

Усевшись в кресло, я наконец заметил целый блок мониторов слева от хозяина кабинета. На мерцающих голубых экранах хорошо просматривались

все подходы к "Красной горке", а также обеденный зал и подсобки. – Впечатляет? – спросил Груздь.

Он ткнул пальцем в сторону мониторов. И скривил губы в подобии улыбки.

– Техника, чтоб ей пропасть, – сказал он, явно рисуясь. – Ей бы за бугром цены не было. А у нас то свет отключат без предупреждения, то напряжение такое, что никакой стабилизатор не помогает. Вот и получается, что, когда нужно, толку от этой техники никакого. Одни расходы. Может, по пять капель, а? За встречу.

– Не употребляю.

– Прости, забыл. Мне говорили… Так что тебя привело ко мне?

– Где я могу найти Тимофея Антоновича? – Вопрос не по адресу.

Он ответил мне спокойно, даже безразлично.

Но в его темных, почти черных, глазах мелькнуло что-то такое, от чего мне стало не по себе. Врет, мафиозная сволочь, подумал я. Точно врет.

– Крученый мне не отчитывается, где жиханит [1] и с кем гужуется, – добавил Груздь, наверно заметив недоверие в моем взгляде. – Крученый?

Я посмотрел на Груздя с удивлением. О ком он говорит?

– Это его кликуха. Не знал?

Я безразлично пожал плечами и ответил:

1

Жиханить – жить (жарг.)

– Не интересовался.

– Насколько мне известно, ты на него работал…

– Возможно.

– Хороший ответ. Но тогда тебе и карты в руки. Ты должен лучше меня знать, где он обретается.

– Вы его давно видели?

Груздь насмешливо улыбнулся. – А ты, однако, настырный, – ответил он.

– Может быть.

– Если я скажу, что не встречался с ним года два, поверишь? – Зачем мне ставить вас в неловкое положение своим недоверием? Пусть будет два года… – Нет, ты все-таки мне не веришь. Почему?

– Вы ошибаетесь. Но даже если вы и не говорите правду, значит у вас на это есть причины. Вольному воля… – Хорошо мыслишь, парень. Толково. – Благодарю…

Я старался быть вежливым и обходительным. – За что? – Доброе слово и собаке приятно. – Ну, тебя есть за что хвалить…

Груздь многозначительно прищурился.

– Уж я-то знаю… – Он был сама загадочность.

А мне плевать на то, что тебе известно, подумал я со злостью. Знаешь, да не все. А если бы и знал, то уже наложил бы в штаны. Подумаешь – пахан… Пуле все равно, лох ты или крутой.

– Может и знаете. Но я пришел по конкретному вопросу

и получил вполне определенный ответ. Не так ли? – Так.

– А больше мне ничего и не нужно. Пойду я… Спасибо, что были со мной откровенны.

– Погоди! Зачем он тебе нужен? – У меня с ним договор… Я решил рискнуть, переведя разговор в понятное для Груздя русло. – Я уже год сижу без работы. Поиздержался… А от него пока ни ответа, ни привета. – Договор…

Груздь задумался.

– А если ты на меня поработаешь? – спросил он спустя какое-то время. – Я хорошо плачу, будь спок.

– Я всегда держу слово и не меняю хозяев без их согласия.

– Похвально. Нет, правда, ты мне нравишься, Ерш. Верность своему слову – одно из главных достоинств мужчины.

Я индифферентно пожал плечами.

Я не девка, чтобы ловиться на такую дешевую приманку. Его слова имеют сладкую оболочку, но внутри сплошная горечь. К своему несчастью, с такими я общаюсь уже долгое время.

– А что касается Крученого… – продолжил Груздь. – До меня дошли слухи, что он смайнал туда, откуда никто не возвращается.

– Не может быть!

– Еще как может. Наша жизнь – копейка. Пока катится – блестит, у всех на виду. А зароется в пыль – потускнеет, и кто ее отыщет?

Так он еще и "философ", подумал я с отвращением. Точно, как мой первый босс. У этих уродов, наверное, выпендреж в крови. Хлебом не корми, а дай побазарить и поизображать человека с недюжинным умом. – Я все равно не верю,– продолжал я играть свою роль. – Понимаю, парень. Тебе просто не хочется верить.

– Да, не хочется.

– Тиша не был мне даже приятелем, но друг другу дороги мы не перебегали. А потому известие о его смерти меня опечалило. Такие, брат, дела. – Всего доброго. Спасибо за гостеприимство… Я поднялся и пошел к двери. – А ты все-таки подумай над моим предложением! – сказал мне вдогонку Груздь.

– Подумаю… – буркнул я в ответ.

– Я тебя не тороплю, я подожду. И в следующий раз Ерша здесь встретят как желанного гостя. Нодар! Пропусти… – приказал он ставшему на пороге телохранителю.

Меня вывели из кафе через запасный выход. Наверное, чтобы лишний раз не мозолил глаза разъяренным охранникам.

Вот козлы…

Впрочем, не исключен вариант, что Груздь имеет на меня виды и не хочет "светить" даже перед подручными. Но как бы там ни было, а в своих поисках я не продвинулся вперед ни на миллиметр.

Уже на троллейбусной остановке я заметил знакомую "альфа-ромео". Она следовала за мной, как привязанная невидимой нитью.

Наслышанный о маниакальной подозрительности Груздя, я предполагал нечто подобное, а потому только ухмыльнулся. Не думаю, что отрубить этот "хвост" будет для меня чересчур сложной задачей.

Пусть поупражняются…

Я сел на маршрут, направлявшийся к центру города. Трясясь на потертом сиденье, я снова и снова пытался найти ответ на главный вопрос – кто вышел на мой след и по какой причине?