Месть под острым соусом
Шрифт:
– Кстати, как специально, ей выбрали колонию очень далеко от дома. А учитывая, что отец лежал парализованный после инсульта, мама не могла проведывать её до его смерти.
– Ага, и колонию ей выбрала мама?
– Слишком много странных совпадений. Ты знаешь, что в колонии Машу ни разу не обследовали? Ни одного УЗИ, никаких анализов не делали! Хотя были все показания, да и протокол ведения беременных в зоне не отличается от общепринятого.
– Хочешь сказать, что и врачей мама подговорила?
– Нет, тут, я думаю, девочке просто
Последние фразы неприятно цепляют.
– Это она тебе рассказала? Вчера?
– Нет, раньше. Как-то разоткровенничались с ней. Ты вот выгнал Машу с работы, а она собирается ребёнка из детдома усыновить, ей нужна официальная работа и постоянный доход. А теперь ей точно откажут. Ты знаешь об этом?
– Нет, впервые слышу. Знаю только, что она постоянно ездит в детдом, книжки мальчику возит, сладости всякие. Я пару раз отвозил её туда. И вообще, не надо делать из меня виноватого! Это вы с ней устроили тут заговор, не сообщив мне, что она сидела. Может, если бы я был в курсе, то конфликта удалосьбы избежать.
– Ну-ну, перекладывай с больной головы на здоровую…
Разговор иссякает. Алёна молчит. Я тоже не проявляю инициативу. Да и что говорить? Я – не монстр, и мне по-человечески жаль эту дуру, если всё было так, как мне сейчас преподносят. Но если бы она на меня не наехала, то и её жизнь сложилась бы иначе. Она сама запустила цепную реакцию своих неприятностей. Так какой смысл искать виноватых на стороне?
– У меня такое ощущение, что Наталья Егоровна не искала справедливости, а просто мстила Маше за твою травму. За то, что ты не попал на тот чёртов чемпионат, за то, что не выиграл олимпиаду. Не знаю, стало ли им легче от того, что в отместку за твою сломанную карьеру они сломали жизнь девчонке.
– Алёна, не заговаривайся! Это – слишком серьёзное обвинение, ещё и в адрес моих родителей. Я уверен, что произошла какая-то ошибка, и они к этому непричастны.
Она смотрит на меня и качает головой. Не верит. Она уже вынесла свой вердикт, и её не переубедить.
– Так вот, по-моему, твоя семья уже достаточно отомстила Маше за то, что под стеклом у вас не пылится олимпийское золото. Твоё вчерашнее выступление было совсем лишним. Ну разве что Наталья Егоровна была в экстазе. Ты уж извини, но её хлебом не корми – дай вытереть ноги о какого-то простого смертного, а тут ещё и виновная во всех твоих бедах Маша попалась.
– Не преувеличивай!
–
– Да ладно! Я просто с ней сплю.
– Ник, ты кому это говоришь? Думаешь, я не знаю, как ты смотришь на женщин, с которыми просто спишь?
Понимаю, куда она клонит – хочет, чтобы я вернул мышь назад. Но нет. И у меня на это несколько аргументов, но оправдываться не собираюсь.
– Нет, Алёна, не проси. Маша уволена, и это не обсуждается. После скандала я не могу её взять обратно. Мы с тобой должны в первую очередь заботиться о репутации клуба.
Глава 17
Маша
– Машуль, вставай. Или ты к Мирону сегодня не поедешь? Он тебя ждёт.
– Не знаю, мама. Что-то у меня совсем нет ни сил, ни настроения. Что я ему скажу?
– Давай начистоту. У тебя и так шансов на опеку не было. Заведующая же сказала, что зарплата недостаточная с учётом выплат потерпевшему.
– Не напоминай… Вот скажи, зачем им мои копейки? Ты бы видела, как он живёт, что ест, какие продукты покупает! Да он за раз в магазине тратит больше моей зарплаты!
– Не возмущайся, дочка. Раз они эти деньги потратили, то ты должна вернуть. Понемногу, как получается. И вода камень точит, так что постепенно выплатишь.
– Ты в это веришь? Знаешь, сколько надо зарабатывать, чтобы успеть отдать всё за одну жизнь?
– А ты не думай об этом. Тебе присудили платить – вот и плати. Скажи спасибо, что не потребовали всю сумму сразу и не поставили на счётчик. Сколько таких историй… – мама вздыхает и гладит меня.
– Да, удивительно, как это они меня так пожалели.
– Может, судья совестливый попался… Всё-таки год тебе скостил. И с деньгами вот пожалел тебя.
– О чём ты говоришь? – меня будто подбрасывает от возмущения. – Что он мне скостил? Мне неоднократно говорили, что не могли так много дать за наезд на пешехода, если тот не погиб! Особенно если учесть, что я была беременная. Как ни крути, а это считается смягчающим обстоятельством. Так что вовсе он не совестливый. И ничего не скостил, а наоборот, добавил!
– Маш, ну мы же не юристы, не знаем всех нюансов.
– Да что тут знать? Они справки липовые суду предоставили! Что он инвалид и ходить никогда не сможет. Вспомни, как говорили на суде! Сколько лет прошло, а я прямо слышу эти слова! А он – ходит,бегает и всё с ним хорошо! И совершенно точно он уже ходил, когда я рожала. Разве ж во время суда не было понятно, что всё с ним не так плохо, как написали в справках?
– Я – не врач, не могу ничего сказать. Но догадываюсь, что в нашей стране за деньги можно любую бумагу купить. Только ведь он за границей лечился. Разве бы стали тамошние врачи липовые справки выдавать?