Месть Роха
Шрифт:
На скорую руку перекусив, отправились дальше в путь.
Ближе к полудню на барке опять забарахлила силовая установка, и отряд снова был вынужден разбить лагерь.
Профессор, плюясь и ругаясь, провозился с ремонтом до самого позднего вечера и, когда он объявил, что тот, наконец закончен, вокруг уже сгустились ночные сумерки, и пришлось заночевать тут же, не сходя с этого места.
На рассвете убедились, что мутные воды реки вполне себе обитаемы, и, завороженно глядя на вынырнувшее на поверхность, крупное, покрытое острыми шипами извилистое тело какого-то змееподобного существа,
После завтрака долго сидели с картой, решая, в каком месте удобнее всего форсировать реку.
Пришли к общему мнению, что самое удобнее место на ближайшие сто километров находится в половине дневного пешего перехода вверх по течению. Там самое узкое место, и полоса леса на той стороне реки не такая широкая. Единственное, что смущало следопытов, так это то, что из-за сужения в этом месте река должна быть особенно бурная, с сильным течением.
По приблизительным замерам, исходя из масштабов карты, от берега до берега там примерно семьдесят-восемьдесят метров… Но решили рискнуть.
— На том берегу, за лесом идет каменистая равнина почти на тридцать семь километров вглубь, — тыча пальцем в карту, настаивал на своем мнении Марк. — Проскочим на нашей лодке минут за двадцать…
— А еще дальше идет холмистая местность с редкой растительностью, — поддержал друга Солрс. — Для нашего барка так себе препятствие…
— И петлю сделаем совсем небольшую! — соглашаясь, кивал профессор. — А там и до предгорья каких-то всего восемьсот с лишним километров…
Ни у кого особых возражений не было. И поэтому, быстро загрузившись в лодку, отправились в выбранную ими точку.
Добирались до места чуть больше трех с половиной часов.
Гунту никак не удавалось толком разогнать барк, и он всё время притормаживал, огибая опасные валуны.
По прибытии сразу же начали мастерить подобие плота, но теперь это происходило под чутким руководством самого профессора.
В прошлый раз, когда переправились на этот берег и распускали плот, он настоял на том, чтобы оставили шесть самых длинных и крепких брёвен, тщательно отобранных лично им. К всеобщему неудовольствию, их загрузили в барк и, изнывая от тесноты, таскали всё это время с собой, перевозя внутри лодки.
Теперь стало понятно, для чего они так нужны были профессору. Во-первых: на этом берегу почти нет растительности, и чтобы соорудить себе более-менее сносный плот, пришлось бы ободрать все кусты и деревца на сотни километров вокруг.
Во-вторых: профессор решил создать немного необычную конструкцию, состоящую из самой лодки и этих брёвен, улучшив тем самым ее устойчивость на быстро несущейся вниз по течению воде.
Для этого прикрепили по три бревна вдоль обоих бортов лодки, оставив между ними небольшие зазоры, которые давали ширину и устойчивость. Затем надежно всё это зафиксировали прочными тросами и железными скобами, которые ранее профессор использовал для усовершенствования телег. Кирт уверял, что таким образом лодка погрузится в воду всего где-то на полметра, и на целый метр ее борта будут возвышаться над водой, так что опасаться обитателей реки не стоит.
Из
Используя непромокаемые плащи имперских егерей. Кирт тщательно обернул ими силовую установку, создав, по его словам, вполне себе надежную герметичность.
Наконец, приготовления завершились, и Гунт загнал всех в лодку, приказав занять каждому свое место. Марк, несмотря на раненую руку, встал у весла, а Солрс вызвался страховать командира. Он предусмотрительно обвязал вокруг его корпуса длинную веревку и, крепко схватившись за другой конец, оперся ногами в борта.
Убедившись, что все на месте и готовы к отплытию, командир опустил забрало шлема и, врубив на полную мощность экзоскелет доспеха, в одиночку спихнул всю конструкцию в реку.
Солрс что было сил потянул за веревку, помогая Гунту взобраться на борт. Но тот и без этого легко запрыгнул на одно из брёвен и, шустро по нему пробежав, забрался вовнутрь.
Течение сразу же подхватило плот и понесло на торчащие из-под воды камни, но Марк ловким толчком вывел его в безопасное место и начал активно работать веслом, задавая суденышку нужное направление. Бросив веревку, Солрс поспешил к нему на помощь, и вдвоем они успешно справились с этой непростой задачей.
Минут пятнадцать отчаянной борьбы с течением, и нос лодки уткнулся в противоположный берег, поросший вязкой травой и мелким колючим кустарником.
Поразительный контраст!
На том берегу голая, безжизненная пустыня, а на этом — непроходимый лес, наполненный щебетанием птиц и яркими красками.
Начали активно разбирать плот и спускать уже ненужные брёвна вниз по реке.
Пока профессор приводил в рабочее состояние силовую установку, Марк и Солрс отправились на разведку выяснить, в каком направлении им лучше всего прорубаться, чтобы как можно быстрее выбраться на открытое пространство.
В этой части леса деревья росли плотно только возле самой реки, а дальше всё чаще стали появляться просветы, и уже примерно через километр следопыты и вовсе вышли на открытое пространство.
Карта местных егерей не обманула.
Перед Марком и Солрсом простиралась огромная степь, покрытая жухлой травой и редким кустарником. Уровень радиации здесь был немногим выше, чем на берегу реки, но совсем несущественно.
— Возвращаемся, — Марк поднял забрало шлема и посмотрел на солнце. — Тут прорубаться не больше полутора часов, а дальше усядемся в лодку и в путь…
— Возвращаемся, — кивнул Солрс и, развернувшись, поспешил обратно к лодке.
Углубившись в лес шагов на сто, оба друга мгновенно выхватив оружие, замерли как вкопанные.
Прямо на их пути, прислонившись спиною к дереву, расслабленно стоял невзрачный человек невысокого роста. На его плечи был накинут зеленый егерский плащ, а в руках вместо оружия он держал венок из травы и небольших ярких цветов…
На языке следопытов и поисковиков по ту сторону Хребта это означало только одно: этот человек находится здесь с мирными намерениями и только для переговоров.