Месть
Шрифт:
— Браво, — воскликнул Ричард. — Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки.
— На Мэнни пока ничего нет. Сегодня за ним установили наблюдение, но пока нет оснований выписывать ордер на арест. — Лили ела салат с жадностью, не соблюдая этикета. Жуя капусту, она добавила: — Каннингхэм также выяснил, что недавно, сразу после смерти брата, Мэнни навестил Наварро в тюрьме.
— Собирается ли Каннингхэм использовать это обстоятельство для усиления давления на Мэнни, например, для того, чтобы заставить его думать, что у нас что-то есть, чтобы связать его с убийством Барнс?
— Не знаю, — ответила Лили, знаком подзывая официанта и
Ричард заказал телятину в белом вине с каперсами и моллюсков в маринаде. Она наклонилась к тарелке, вдыхая восхитительный аромат экзотического блюда и смакуя каждый глоток пищи. Казалось, прошли годы с тех пор, когда она последний раз наслаждалась ароматом и вкусом еды. К этому времени ресторан заполнился почти до отказа. Стучали тарелки, в воздухе стоял гул голосов, она почувствовала, что тонет в море звуков. Все вокруг стало ярким, громким и большим. Она чувствовала себя так, словно плыла по темному тоннелю к ярко освещенной и теплой пещере. Лили съела все, что было у нее на тарелке, вместе с несколькими кусками хлеба. Она положила руку себе на живот, ощутив, как он вздулся. Она подумала, что похожа сейчас на опухшего от голода эфиопского ребенка.
Когда они вышли из ресторана, он взял ее за руку и повел к своей машине.
— Я не могу, Ричард. Пожалуйста, не принуждай меня. Я хочу быть дома, когда вернется Шейна.
— Но сейчас только половина восьмого, а ты сказала, что консультация назначена на восемь. — Он, как капризный ребенок, потянул ее за руку, и она сделала несколько шагов по направлению к его «БМВ». — Я специально выбрал это место, потому что отсюда до моего дома всего несколько миль. — Он повернулся к ней лицом и взял ее за другую руку, прямо на стоянке, на виду у прохожих. — Клер согласилась на раздел имущества. Это значит, что меньше, чем через шесть месяцев, я буду свободен. Так что сегодня у нас праздник. — Он нежно откинул волосы с ее лба. — Ты очень мне нужна.
Сквозь тонкую ткань платья она спиной почувствовала, какие у него большие, сильные и теплые руки. Он нежно прижал ее к себе. Она вдыхала легкий лимонный аромат, исходящий от него, а когда он поцеловал ее, она ощутила запах вина и чеснока.
Мимо них, направляясь в ресторан, прошла какая-то пара, женщина что-то быстро говорила, и Лили уловила знакомые интонации в ее голосе. Она широко открыла глаза и застыла в объятиях Ричарда.
— Не поднимай голову, — шепнула она. — Они нас кажется не заметили, но… это же судья Абрамс прошла.
Они буквально впорхнули в машину и отъехали от стоянки.
— Вот черт, Кэрол! — громко воскликнула Лили. — Как ты думаешь, через несколько секунд все на свете узнают…
Ричард прервал ее.
— Все равно в один прекрасный день все об этом узнают. Подумаешь, эка важность. Ты бы
Лили проигнорировала его замечание и продолжала:
— Батлер может быть против того, чтобы мы работали вместе, если узнает.
Было совершенно бесполезно убеждать Ричарда, что их отношения надо сохранить в тайне. Они не могли прийти к согласию в этом пункте. Он был, можно сказать, почти разведен, она не жила вместе с мужем, и он не видел решительно никаких причин, мешавших им встречаться открыто, не таясь и не стесняя себя.
— Так что ты хотел сказать о Кэрол.
— Во-первых, никогда не называй ее Кэрол, она настаивает, чтобы к ней все обращались не иначе как «судья Абрамс». Держу пари, что муж так и называет ее в постели и ей это нравится. Самое смешное, что она не может усидеть спокойно на одном месте — она должно быть гиперактивна и это у нее врожденное, — и, чтобы ничего не забыть, она прикалывает на свой календарь клочки бумаги с напоминаниями о важных телефонных звонках.
«Это я должна была быть на ее месте. Я должна была быть судьей», — подумала Лили, но сказала совершенно другое.
— Она очень умная женщина и потрясающая трудяга. Она справится с должностью. Как бы то ни было, она по праву носит черную мантию. Где здесь можно остановиться?
Они стояли у светофора в паре кварталов от ресторана. Она повернулась к Ричарду.
— Отвези меня назад к ресторану, я сяду в свою машину и поеду за тобой к тебе. Я не хочу потом возвращаться и напороться здесь еще на кого-нибудь с работы.
Когда через несколько минут они оказались у дома Ричарда, он выскочил из машины, подхватил на руки Лили и внес ее через парадную дверь прямо в спальню. Он сбросил одежду на пол, нырнул под одеяло и позвал Лили. Лежа при свечах на белоснежных хрустящих простынях, слушая тихую классическую музыку, она позволила ему обнимать и гладить себя, но отказалась раздеться. Он не настаивал. Они лежали каждый на своей стороне кровати, Лили спиной к нему. Вино разлилось по ее телу приятной теплой волной, она чувствовала себя так, словно была закутана в надежный безопасный кокон.
— Такое положение называется ложками. Мы входим друг в друга, как две ложки. Ты когда-нибудь слыхала об этом?
— Где-то я это слово слышала, — ответила Лили.
От его дыхания у нее щекотало в ушах, и она засмеялась. Он плотно обнял ее одной рукой и теснее привлек к себе. Другую руку он положил ей на плечо и перевернул ее на спину. После этого он лег на нее, упершись своей взбунтовавшейся плотью в ее живот. Его рука скользнула вниз по ее животу, лаская ее тело сквозь платье и трусики. Лили вдруг почувствовала, что она в ловушке и не способна двинуть ни рукой ни ногой. В комнате было полутемно, и она едва видела его лицо. Все, что она могла разглядеть — его темная, навалившаяся на нее фигура, все сильнее и сильнее прижимавшая ее к кровати.
— Прекрати, Ричард, — взмолилась она.
Он скользнул вниз, и, не обращая внимания на ее просьбы, начал покрывать влажными поцелуями ее шею.
— Пусти меня, — паническим голосом проговорила она. — Пусти меня.
Ричард упал с нее, перекатившись на спину.
— Черт, — выругался он, глядя в потолок. Его возбуждение прошло. — Черт, — снова в растерянности повторил он, и его слова ударили ее так, словно он надавал ей пощечин. Лили села на постели и оправила на себе одежду. Чувство благополучия, переполнявшее ее, улетучилось.