Место битвы – Италия?!
Шрифт:
Эридан, по мнению древних историков, протекал в западных районах Скифии, это название встречается у древнегреческого поэта Геосида (VII в. до н. э.) в его знаменитой «Теогонии» (Родословие богов). Перечисляя в своей поэме «изобилие водоворотами реки», он в числе других называет и «глубоко лучинный Эридан».
Река Эридан была прочно связана с античными мифами, где воспевался чудесный камень янтарь. Ему приписывалось магическая сила отгонять злых духов, приносить счастье и удачу. Считалось, что янтарь не что иное, как золотые слёзы, которые ронял Аполлон, когда шёл к гипербореям оплакивать своего сына Эскулапа. В другой поэме рассказывается о прекрасном юноше Фаэтоне, который попросил своего отца Гелиоса дать ему на один день солнечную колесницу. Долго противился Гелиос, но Фаэтон так сильно умолял его, что тот, наконец, согласился. Горя от нетерпения, юноша вскакивает на колесницу, и волшебные кони срываются с места и несут её туда, где ярко светит солнце. От горячих лучей колесница вспыхивает, как факел, а кони мчатся то высоко, оставляя на тёмном небосклоне следы Млечного пути, то низко над землёй, едва не сжигая её. Увидев это, разгневанный Зевс бросает в колесницу молнию и поражает ею Фаэтона. (По другой легенде, Фаэтоном древние называли одну из планет нашей солнечной системы, которая в результате космической катастрофы распалась
Место добывания янтаря так тщательно скрывается купцами и мореходами, что о местоположении этой реки ничего неизвестно античным поэтам, учёным, географам. Тот же Геосид сомневается: «О западных окраинах Европы не могу сказать ничего достоверного, ибо я не допускаю существования реки, которую варвары называют Эриданом, которая будто бы впадает в Северное море, и от которой, как говорят, приходит янтарь». Он тщетно ищет очевидцев среди мореходов, которые могли бы подтвердить, что по ту сторону Европы есть такая река и море, где на побережье добывают этот драгоценный камень. Река под таким названием известна и Геродоту, хотя он и сомневается в реальности её существования у Северного моря. Эридан в его понимании – это современная для нас река По в её нижнем течении. Рассказывая же о самых отдалённых странах Европы на Западе, Геродот говорит, что он не может сообщить о них ничего определённого: «Я-то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (откуда, по рассказам, привозят янтарь)… Ведь само название «Эридан» оказывается эллинским, а не варварским и придумано каким-нибудь поэтом» [51] .
51
Геродот. История. Кн. 3 «Талия». Изд-во «Наука». Л., 1972. С. 173.
Скепсис Геродота относительно существования реки, названной не местным населением, странен, но весьма показательна связь реки Эридан с янтарём. Спустя некоторое время интересную мысль высказал другой античный учёный, Эвдокс. По его мнению, янтарная река Эридан вытекает из Рифейских гор (возможно, это Валдай), находящихся в глубине Скифии, и впадает в Западное море близ земли кельтов. Вслед за ним Диор Сицилийский и Плиний ясно говорят: янтарь добывают на острове Северного океана, лежащего в трех днях пути от Скифии. Этот остров называется Балтия.
Сопоставление мифологических данных об Эридане с фактом реального существования двух Эриданов, на северо-западе Европы и Адриатическом побережье, явно свидетельствует, что в древнейший период греческой мифологии данный гидроним был уже известен грекам, что в определённой степени объясняет скепсис Геродота о негреческом происхождении этого имени. Учитывая всю совокупность этих данных, можно утверждать, что таким названием обозначалась какая-то из рек, впадающих в Балтийское море, – Висла или Неман как две наиболее крупные европейские реки. Что касается времени появления этого гидронима в данном регионе, а, следовательно, и его носителей, то здесь приходится руководствоваться лишь косвенными соображениями. Греческий географ Маркиан в своём описании Европейской Сарматии, составленном на основе «Географии» Клавдия Птолемея (II в. н. э.), пишет, что за устьем Вислы, которую он называет Вистулой, следуют устья реки Хрона, а за ней «находятся устья реки Рудона. Эти реки изливаются в Вендский залив, который начинается от Вистулы, простираясь на огромное пространство». Вендским или Венедеским заливом здесь называется юго-восточное побережье Балтийского моря. Река же Рудон, по словам географа, «течёт из Аланской горы; у этой горы и в этой области живёт на широком пространстве народ алан – сармат, в земле которых находятся истоки реки Борисфен (Днепр), впадающей в Понт Аксинос (от скифского – тёмно-синий – АХСИН – «негостеприимный», ставший у греков – Pontus Euxinus – «гостеприимным»)».
Сравнение данных Маркиана с птолемеевской картой Европейской Сарматии показывает, что река Рудон идентична современному Неману, это было впервые отмечено Ю. Кулаковским, известным своими трудами по истории алан. Птолемей ошибочно называет Рудон «Рубоном», поскольку перечень рек в Европейской Сарматии к востоку от Вислы у Птолемея и следующего за ним Маркиана одинаково – Хрона, Рубон, Трунта и Хесин. Исходя из этого, можно полагать, что либо Птолемей ошибся в передаче названия «Рудон», либо это название было искажено поздними переписчиками. В любом случае, сравнение показывает, что в сведениях Гесиода, Птолемея и Маркиана имеется в виду одна и та же река, а именно Неман, который впадает в Балтику в районе, действительно богатом янтарём.
Первое же упоминание Эридана как названия конкретной реки в Западной Европе в античных источниках относится к последним векам до н. э. Согласно римскому историку Полибию, река Пад, прославленная поэтами под именем «Эридан», берет своё начало из Альп. «Дошедший до местностей ровных, река изменяет свое направление и протекает по ним к востоку, впадая двумя устьями в Адриатику. Из моря через устье, именуемое Оланою, корабли по ней подымаются на две тысячи стадии». Как явствует из вышесказанного, рекой Эридан Полибий определённо называет современную реку По в Италии.
Полибий приводит и другое название реки на северной стороне Альп, близкое к этому названию, а именно Родан (современная Рона во Франции). Появление скифско-сарматских, т. е. древнеосетинских гидронимов по обоим склонам Альп в последних веках до н. э. естественно требует объяснения, тем более что письменные источники не содержат прямых известий о пребывании этих племён на Апеннинах и сопредельных территориях до «эпохи великого переселения народов». Однако данные Полибия позволяют внести определённые коррективы в этот вопрос. Рассказывая об этнической истории бассейна реки Эридан, он сообщает, что равнинами Паданской низменности некогда владели тиррены, по имени которых получило своё название Тирренское море. Их северными соседями были кельтские племена, из числа которых одним из наиболее известных было племя галатов. «С завистью взирая на блага этой страны», кельты огромным войском напали на тирренов, вытеснили их из области Пада и завладели равнинами. Однако здесь поселились не только кельтские племена. Как сообщает Полибий, землями, доходящими до Адриатического моря, завладело «другое очень древнее племя», носящее
Сбор основных сил
«А МОИ ТИ КУРЯНИ СВЕДОМИ КЪ МЕТИ, …»
Это словосочетание помощники Мусина-Пушкина перевели правильно: «в цель стрелять довольно сведомы» (так в Екатерининской копии) и «в цель стрелять знающи» (так в издании 1800 года). Но вскоре Карамзин исправил это сочетание букв, оговорив, что «кмети» назывались слуги и дружина князя. И уже современные комментаторы превратили курян в «знающих кметей» – отважных воинов, говоря при этом, что «кмети» как воины – это вполне ясное и обычное для древнерусского языка слово. И такое заявление они подтверждают лишь своим авторитетом, сознательно подвергая это понятие архаизации. Я считаю, что начало этого предложения по-прежнему следует понимать в его первоначальной трактовке, а именно: «А мои-то куряне знают куда метить», т. е. они знают, куда им предстоит идти. Цель похода им известна, и в нужный момент они не промахнутся, многие из них не раз бывали в тех краях, воины они надёжные, с раннего детства в ратных делах закалённые, им по плечу любые трудности и любые испытания, которые встанут у них на пути.
«И РЕЧЕ ИГОРЬ КЪ ДРУЖИНЕ СВОЕЙ: БРАТИЕ И ДРУЖИНО! ЛУЦЕЖЪ БЫ ПОТЯТУ БЫТИ, НЕЖЕ ПОЛОНЕНУ БЫТИ…»
В христианстве руссов, судя по описаниям XI века, ещё сохранялось влияние славянского язычества. Именно вера в непреложность божественных установлений заставляла руссов предпочитать самоубийство плену: пленный по закону войны – раб, и никакая сила не может изменить этого положения. Воздаяния язычество не знало. Не знало его никакое язычество, но славянин при этом имел дело не с фатумом, а с фортуной. В этом сюжете проявляется русское языческое воззрение. Игорю и его дружине ясно, что случившееся знамение означает верную гибель, а откупиться от рока нельзя. Но уклониться от боя – значит попасть в плен и навсегда остаться рабом. По этому поводу приведу одну цитату из Ветхого завета: «Не плачьте об умершем и не жалейте о нем; но горько плачьте об отходящем в плен, ибо он уже не возвратится и не увидит родной страны своей» (Плач Иеремия 22.10). Поэтому возвышенный призыв Игоря к своим соратникам умереть с честью воспринимается всеми воинами как должное, и его слова подымают моральный дух бойцов, сплачивают их в единое целое. Игорь это знает и умело этим пользуется, ведь фанатичный и воодушевленный на победу воин легко противостоит десятку врагов.
Рассматривая более широко этот вопрос, нельзя не затронуть тему арианства. Это христианское течение усваивалось на стадии военной демократии, потому что власть в это время ещё окончательно не оторвалась от общества, не противопоставила себя ему. Его зачинатель – пресвитер Арий [52] из города Александрии. Арианами были завоевавшие Италию готы, затем лангобарды. Арианства придерживались также вандалы, аланы, руги (русы) и другие племена, населявшие область Среднего Подунавья. Главная внешняя и отличительная черта арианства от традиционной церкви – место бога-сына по отношению к богу-отцу. Ортодоксальная церковь настаивала на единосущности лиц Троицы, в то время как ариане выдвигали принцип подобосущия; по учению Ария, Христос как творение бога-отца – существо, ниже его стоящее. Они отстаивали свободу воли каждого человека и способность его без участия церкви достичь «спасения» путём добрых дел. При таком понимании христианства в разветвлённой церковной иерархии вообще не было необходимости. Ариане также не знали церковной субординации. Община выбирала епископа, а совет епископов решал общие дела. Рассуждение об арианстве имеет самое прямое отношение к нашей теме потому, что Игорь и его воины, скорее всего, исповедовали арианство. Возможно, представители других течений в христианстве, не принимавшие их символ веры, считались у них неверными, которые в их представлении были последователями языческих обрядов, поэтому они с таким нетерпением относились к языческим мраморным статуям, а также к тем новым статуям апостолов, которым поклонялись католики (латины).
52
Арий – пресвитер из Александрии, умер в 336 году. Когда Арий «вычислил», что раз Христос – рождённый, значит, «однажды появившийся», т. е. не существовавший до рождения и поэтому не единосущный Богу, Никейский Вселенский собор назвал это логическое утверждение ересью. Собор утвердил символ веры, говорившей о Христе как о «рождённом прежде всех век», т. е. до начала Бытия. Логически понять это нельзя, в это надо верить. Для этого нужно признать невозможность человека выйти за человеческие рамки. Арий не мог этого признать и расколол своей ересью церковь. Для кого авторитет Ария был выше авторитета церкви, те отклонились от Вселенской Церкви. Большой раскол всегда организуется очень крупным религиозным авторитетом, простой человек на такое не способен.