Место битвы – Италия?!
Шрифт:
И как один из возможных вариантов можно предположить, что начало похода пришлось на другое затмение, а именно на 21 апреля 1186 года (рис. 5).
Рис. 5. Предположительное солнечное затмение в Сербии [31]
Зелёными линиями отмечены границы лунной полутени, звёздочка соответствует точке наибольшего затмения. Затмение имеет только одну границу полутени.
31
http://www.secl.ru/eclipse_catalog/1186_4_21.html.
Частное солнечное затмение двадцать первого апреля 1186 года – это восьмое затмение сто двадцать пятого сароса. Область наилучшей его видимости попадает в приполярные и средние широты северного полушария.
Максимума затмение достигает в точке с координатами 62° северной широты, 18.6° западной долготы и не имеет центральной
Проблема датировки похода напрямую связана с другой научной проблемой – с датировкой написания самого произведения. К примеру, исследовательница Н. С. Демкова датирует «Слово» серединой 90-х годов XII века. Она считает, что верхней границей написания «Слова» является май 1196 года – время смерти Всеволода Святославича: «здравица» в его честь в конце песни, бесспорно, свидетельствует о создании «Слова» до его смерти. Нижняя граница – июль 1194 года, время смерти великого князя киевского Святослава Всеволодовича. По мнению Демковой, отсутствие «здравицы» ему в конце поэмы и характер «сна Святослава» говорят о том, что произведение писалось после его смерти. Политическая ситуация периода 1194–1196 гг., как считает Демкова, отвечает многим характеристикам и образам [32] .
32
Демкова Н. С. К вопросу о времени написания СПИ. Вести ЛГУ. 1973. № 14. Вып. 3. С. 72–77.
Говоря о «Слове», нельзя обойти вниманием ещё одну любопытную деталь. В каждой научной работе советского периода, посвященной «Слову», как молитва была вставлена цитата из трудов марксистских классиков, а иначе её просто не допустили бы к печати, я её тоже приведу для молодого поколения. Маркс в письме к Энгельсу пишет: «Суть поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ, вся песнь носит героически христианский характер, хотя языческие элементы выступают ещё весьма заметно» [33] . В принципе такой анализ произведения вроде бы верный, только причём тут монголо-татары? Автор «Слова» был, безусловно, гений, но не пророк. Основная идея «Слова» заключается в том, чтобы убедить удельных князей соблюдать сложившиеся столетиями определённые и всеми признанные законы престолонаследования, так называемое «лествичное право», где основным и главным претендентом на престол является старший сын великого князя. Если же по каким-то причинам его не стало, то на престол становится старший из рода. Например, дядя, но ни в коем случае не младшие дети князя. Их доля – это удельные, провинциальные княжества. Но, как известно, идеальных законов не существует, и не все правители бывают великодушными, проницательными и мудрыми. Поэтому Автор «Слова» постоянно приводит примеры того, к чему приводили распри в прошлом и к чему могла привести назревающая на тот момент княжеская усобица. Всеми признанный, а главное законный князь на престоле – вот одно из основных условий гармоничного развития государства, укрепление его политической, экономической и военной мощи, способное дать отпор любому завоевателю.
33
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 29. С. 16.
В заключение хотелось бы сказать, что в работах западноевропейских историков с XVIII столетия красной нитью проводится мысль о полной противоположности исторических судеб России и Европы, об азиатских корнях русской культуры и государственности. Сильное влияние в этом плане оказала немецкая классическая философия, к примеру, Гегель наделяет лишь Запад правом «свободно творить в мире на основе субъективного сознания». Представление о России как об азиатской державе, якобы угрожающей всей европейской цивилизации, служило, да и по сей день служит воинственно настроенным западным политикам одним из «идейных обоснований» непримиримой враждебности к нашей стране. Превращение России в огромную чуждую Западу геополитическую и историческую величину породило в западной историографии XIX–XX вв. крайне враждебную интерпретацию всей русской истории и политики, приписывая России монополию на агрессивность, а в их трудах доминирует извечная тема русского варварства и реакционности. Стремясь опровергнуть все эти домыслы, русские учёные XIX века сосредотачивали своё основное внимание на общих явлениях в истории России и Западной Европы, на их культурных связях, в результате чего разработка «русско-азиатской» проблематики отошла на второй план. Лишь в советское время положение заметно изменилось, появился объективный подход, стали публиковаться новые работы, посвящённые культурным связям Киевской Руси и Востока. Достижения в области изучения культуры современных и древних народов Азии позволили навсегда покончить с отождествлением понятий «азиатский», «варварский», «примитивный».
Так, в середине 70-х годов XX века известный казахский поэт Олжас Сулейменов в своей книге «Аз и Я» справедливо отмечал, что кочевники внесли большой положительный вклад в русскую историю и культуру той эпохи. Он несомненно прав, когда говорит, что «Слово» густо насыщено тюркской лексикой. Эти ценные наблюдения Сулейманова вызвали резкую критику со стороны некоторых славистов, филологов и историков-медиевистов. Традиционные толкователи «Слова» сразу перешли в решительное наступление [34] .
34
Дмитриев А. А., Творогов О. В. Слово о полку Игореве в интерпретации
Книга Сулейменова сразу после опубликования подверглась жестокому разгрому, которому не подвергалась ни одна работа, посвящённая этому древнейшему памятнику русской литературы. Она была запрещена и выведена на несколько лет из научного оборота. Стенограмма его экзекуции публикуется в журнале «Вопросы истории», № 9 за 1976 год. Но полемика, вызванная его работой, и вопросы, поднятые им, ещё раз говорят о необходимости более глубокого изучения взаимоотношений Киевской Руси, как с Западом, так и с Востоком. Мой «Альтернативный перевод» исходит из определённой исторической гипотезы, многие положения которой по не зависящим от меня обстоятельствам, опираются не на стройную систему доказательств, а на индуктивные методы доказательства и умозрительную схему автора, носящую вероятностный характер. Но в дальнейшем не исключено, что их развитие приведёт со временем к её подтверждению и реконструкции действительных событий. Часто бывает, что правда, когда её пытаются скрыть, исказить или запутать, обнаруживается в мелочах, в штрихах и деталях. Сложных вопросов в этой теме много, источники не полны, отрывочны, разноречивы и выявление истины достигается с большим трудом. Главное в такой ситуации правильно показать направление поиска, и положительный результат не заставит себя долго ждать.
Вступление мне хотелось бы закончить цитатой из книги Сулейменова «Аз и Я»: «Слово – своеобразный тест, проверяющий знания, мировоззрение и творческие способности читателя его психологическую подготовленность к встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую среду – в одном прочтении краснеет, в другом – синеет. А иногда и белеет… «Слово» не должно быть средством, как, впрочем, литература и наука вообще. Оттого, как ты прочтёшь, чью точку зрения поддержишь, а чью опровергнешь, не должно зависеть твоё бытование. Ты обязан быть предельно свободным в оценке работ своих учителей. Аксиома, но требующая доказательств практической творческой жизни».
Комментарий к альтернативному переводу
Ничего так не объясняет настоящее, как знание прошлого.
Зачин
«НЕ ЛЕПО [35] ЛИ НЫ БЯШЕТЬ [36] , БРАТИЕ, НАЧАТИ СТАРЫМИ СЛОВЕСЫ ТРУДНЫХЪ ПОВЕСТIЙ О ПЪЛУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ СВЯТОСЛАВЛИЧА!»
35
Лепо (лепота) – в переводе с церковнославянского – красиво, красота.
36
Бяшеть – в хрестоматийных переводах нет объяснения этому слову, и у Даля его нет, вероятно, поэтому переводчики его игнорируют. Исходя из контекста начальной фразы, я предполагаю, что это, скорее всего, наречие времени, которое нужно понимать в значении – сейчас, то есть теперь, в настоящий момент.
В большинстве современных переводов первая строчка, с незначительными вариациями, начинается со слов: «А не начать ли нам…»; «Не уместно ли…»; «Не прилично ли…» и т. д., при этом первое словосочетание «не лепо» по непонятным причинам игнорируется. Хотя первоиздатели, безусловно понимая смысл слова «лепо», попытались правильно перевести его, написав другое близкое по значению слово – «приятно». Но при этом они почему-то исключили отрицательную частицу «не» и пропустили вопросительную интонацию первого предложения, написав: «Приятно нам, братцы, начать…». Хотя далее по тексту первоисточника в своём зачине сам Автор два раза упоминает слово «начать» в той ситуации, когда его действительно следует употреблять. Начинать перевод песни с фразы: «А не начать ли нам…» и менять словосочетание «не лепо» на какое-либо нейтральное выражение не совсем корректно, т. к. в таком случае меняется творческий замысел поэта. Следует заметить, что уже с первых строк своей песни Автор «Слова» задаёт поэтико-литературный тон всему произведению. Начальные фразы в памятниках древнерусской книжности являются, как показал итальянский славист Р. Пикко, «тематическими ключами», они дают «шифр», код к толкованию смысла последующего текста [37] . Если мы правильно поймём и переведём начало песни, к нам придёт осознание того, что хотел сказать Автор в своей прелюдии к основному повествованию. И уже от этого понимания во многом зависит дальнейшее восприятие современным читателем всего произведения. О чём же идет речь в этой песне? В ней Автор «Слова» описывает трагические события, которые происходили в то далёкое время в нашей стране и которые, к счастью для всего русского народа, завершились благоприятным исходом. Великий князь Игорь – законный претендент на киевский престол, благодаря «божьему соизволению», въехал-таки в Киев по Боричеву (ввоз от Днепровской пристани) живой и невредимый. И сел на полагающийся ему по «Лествичному праву» (закон о престолонаследии того времени) Киевский Великокняжеский стол, в то время являющийся главным престолом в древнерусском государстве. В силу этого страна избежала очередной княжеской междоусобицы, которая непременно бы произошла в случае его преждевременной гибели в половецком плену. После чудесного возвращения князя Игоря в Киев в стране наступили всеобщая радость и веселье. Но главной причиной, которая омрачала вступление Игоря на престол и тот всенародный праздник, который сопровождал это событие, стала гибель в далёком военном походе многочисленной княжеской дружины. А это был цвет русского воинства, самые элитные и боеспособные полки нашего государства, за которыми оно могло чувствовать себя как за каменной стеной. Из-за этого поражения Киевская Русь какое-то время даже стояла на грани потери своей государственной независимости.
37
Пикко Р. СПИ как памятник религиозной литературы Др. Руси.