Место льва
Шрифт:
Он вращал глазами, верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. Затем, казалось, он сделал усилие, чтобы взять себя в руки, и что-то забормотал про себя.
— Еще немного, повелитель! — услышал Ричардсон. — Спокойно, повелитель, спокойно! Я принесу жертву — ты получишь ее кровь.
Гнев внезапно охватил Ричардсона.
— Идиот! — закричал он. — Есть только одна жертва, и ее приносит Бог богов, а не ты.
Фостер, похоже, не услышал, и Ричардсон почти сразу же пожалел о своей вспышке. Это была западня, устроенная для серебристых копыт и незапятнанной добродетели, которая уносилась прочь, прочь от холодного света звезд, среди рек целомудрия, к садам
Образы, образы! Он сдержал свой разум, отринув их; за образами, за любыми придуманными созданиями или сказками стоит иллюзия. Он погрузился в размышления и снова очнулся, услышав, как Фостер говорит:
— …избранные. Избранных немного. Даже женщина… если бы я знал… Боги знают, боги здесь. Здесь!
Последние его слова перекрыл оглушительный рев. Ричардсон услышал удивленный возглас. Он оглянулся — из Сиона выходили верующие, и один из них, пожилой джентльмен, даже подскочил от неожиданности. Испуганный голос воскликнул:
— Что же это такое!
Возмущенный женский голос вторил ему:
— Ужасно! Так и оглохнуть недолго.
Но робкое блеяние невинных смертных никак не повлияло на одержимое существо перед ними. Фостер озирался по сторонам, затем вскинул голову и начал нервно принюхиваться, словно пытался найти след. Пожилой джентльмен посмотрел на него, а затем не совсем уверенно обратился к Ричардсону:
— Ему нехорошо?
— Если ему нехорошо, — сочувственно сказала пожилая дама, — может, он зайдет и посидит у нас несколько минут? Мы живем неподалеку.
— Да, пожалуй, — присоединился пожилой джентльмен. — Немного отдыха — и все будет в порядке. Дорогая, тебе же тоже иногда бывает дурно.
— Да, бывает время от времени, — порозовев, сказала пожилая дама. Она все еще стремилась помочь. — Пожалуйста, пойдемте.
— Большое спасибо, — серьезно сказал Ричардсон, — но, боюсь, ему это не поможет. Надеюсь, служба удалась?
Они оба с восторгом поглядели на него.
— Да, — с чувством сказал пожилой джентльмен. — Спасибо, сэр, это была прекрасная служба.
— Красивая, — повторила пожилая дама. Она потеребила зонтик, затем, внезапно осмелев, шагнула к Ричардсону и спросила: — Извините, сэр, я знаю, это несколько старомодно, и мы совсем не знакомы, но… вы спасены?
Ричардсон ответил ей так же серьезно, как она спросила:
— Я полагаю, спасение предназначено для тех, кто его желает. И я получу его единственным возможным способом.
— Вот и хорошо, вот и хорошо, — сказал пожилой джентльмен. — Благослови вас за это Бог, молодой человек.
— Я знаю, вы меня извините, сэр, — добавила пожилая дама, — поскольку вы, как я сказала, незнакомец, а незнакомцы не часто любят об этом говорить. Хотя о чем еще можно говорить…
— В самом деле, о чем? — согласился Ричардсон, и опять, уже в который раз за этот вечер, в уши ему ударил топот гарцующих копыт, и на мгновение вся земля показалась ему скакуном, на котором он несся быстрее, чем любое представление о скорости. Но звук, если это был звук, в то же время ударил по изменившемуся существу, стоящему перед ним. Оно взметнулось, прорычало какие-то невнятные слова, затем отпрыгнуло и огромными скачками понеслось по улице, а все трое, кто изумленный, а кто озадаченный, смотрели, как оно исчезало.
— Боже мой! — выдохнула дама.
А джентльмен только и сказал:
— Он довольно странно себя ведет, правда?
Ричардсон кивнул.
— Очень странно. —
— И все-таки… — с сомнением протянул пожилой джентльмен.
Но ситуация уже исчерпала себя, поэтому супружеская чета попрощалась и пошла своей дорогой, оставив Ричардсона возле уже закрытой церкви. Остальные верующие разошлись еще раньше. Ричардсон как-то плохо соображал, что ему делать. А затем вспомнил о Доре Уилмот.
Он говорил о ней Энтони день назад как об одной из тех, кто желает власти Бессмертных, но не ради самих Бессмертных, а скорее ради себя. Фостер хотел стать сильнее всех, ради этого он и сделал себя самого местом для льва и, похоже, лев все больше обживал новое логово; его рев уже не смолкал в дикой пустыне души. Дора Уилмот вряд ли мечтала о том же, но однажды Ричардсон подметил выражение глаз, с которым она передавала чашку кофе миссис Рокботэм, и тут же вспомнил спокойный ужин папы Александра VI с сыном. [44] Если в душу Доры проникло какое-то коварство из другого мира, то что с ней стало? Ему пришло в голову пойти и взглянуть на нее. Может, удастся ее остановить… ну, не остановить, но предложить другой путь? В конце концов, эта пожилая дама хотела добра, подумал он, глядя вслед удалявшейся паре, даже если она и свела неописуемую сложность переживания к одной фразе. Его собственная одинокая жизнь не способствовала выработке привычки к доброте, возможно, он был слишком увлечен, чтобы сосредоточиться на конце, который (как его уверяли все силы) во многом зависел от Пути. Энтони Даррент умчался защищать какую-то неизвестную Дамарис. Ну что же, а мы пойдем посмотрим, не проходит ли путь единорога через дом Доры Уилмот.
44
Александр VI (Родриго Борджиа; 1431–1503) — папа римский с 1492 по 1503 г. Александр VI задумал умертвить трех кардиналов, для чего приказал отравить три бутылки вина и отдать их надежному кладовщику. Но по ошибке отравленное вино подали именно ему и сыну Чезаре, что и привело их к гибели. Александра VI во времена его правления прозвали «аптекарем сатаны» за умение изготавливать яды.
Спустя недолгое время Ричардсона провели в ту самую комнату, где Энтони боролся с тварями. Мисс Уилмот, спокойная или казавшаяся спокойной, сидела за письменным столом. Сбоку на нем лежала стопка запечатанных конвертов. При виде гостя она отложила ручку. После обмена банальными приветствиями Ричардсон сказал:
— И какой вывод из всего этого делаете вы, мисс Уилмот?
Она осторожно ответила:
— Вы видели мистера Фостера?
— Видел, — кивнул Ричардсон. — Буквально только что. Как раз это может служить извинением за мой столь поздний визит. — Он подумал, что в Судный день, если таковой грядет, он скажет что-то подобное. — По правде говоря, мистер Фостер мне не очень нравится.
— Я и не думала, что он вам понравится, — сказала она. — Для вас… мы не значим… — Она почти заикалась, как будто пыталась сказать несколько разных фраз сразу, но под его взглядом собралась. Только глаза бегали по сторонам, а руки беспокойно сжимались и разжимались.
— Вы не значите?..
— Мы не… мы не… считаем… что вы… — Внезапно она мучительно вскрикнула. — О! Я не могу догнать! Их слишком много! Слишком многое надо обдумать!
Ричардсон встал и осторожно подошел к ней поближе.