Место полного исчезновения: Эндекит
Шрифт:
Ольга замолчала, будто у нее внутри что-то оборвалось, и она застыла, глядя куда-то вдаль, вспоминая о своих двух мужчинах, смерть которых привела ее в тюрьму, где ее изнасиловала в первую же ночь вся смена охранников, а после трахали все, кому не лень, на каждой пересылке. А теперь она была предназначена на заклание самому главному здесь, в зоне полного исчезновения, и ей ничего не оставалось делать, как только подчиниться.
— Кошмар! — вырвалось у нее со вздохом.
Ама подошла к ней, бережно подняла
— Дух Аза вызывает кошмары, — сказала она. — Я покамлаю тебе перед таловым прутом с привязанными пятью цветами ялама.
— А что это такое — таловый прут? — спросила Ольга уже сонным голосом.
— Это — краснотал, — пояснила Ама, — красная верба, шелюга. Ее по-разному называют. Растет по золотым, промытым пескам, укрепляет их. Кустарник из породы ив.
Она достала из своего загашника прут краснотала с пятью привязанными разноцветными тесемочками, укрепила его перед Ольгой и стала камлать.
Убаюканная ее тягучим заунывным голосом, Ольга враз уснула.
Игорь Васильев, обратно входя в зону, за колючую проволоку, сразу же ее почувствовал, будто что-то вынули из души и пустота образовалась, вроде черной дыры, куда все улетает.
Зайдя обратно в открытую Васей комнату, где ему приходилось разбираться в завале бумаг, образовавшемся после многих лет царствования предшественников Дарзиньша, Игорь Васильев вспомнил, что „хозяин“ шел вслед за ними в вверенную ему колонию вместе с Аленой.
И точно. Его ожидания сразу же оправдались.
Дверь в его „рабочий кабинет“ приоткрылась, и Вася хорошо поставленным голосом сказал:
— Зайди к шефу! „Денщик“! — пошутил он к слову.
Игорь рад был оторваться от нудной работы, невыносимо нудной, иссушающей мозги и вызывающей отвращение к этой работе. Может, потому что подневольный труд, может, действительно, скука несусветная в любом случае.
Да и надежда вновь встретить Алену подогревала.
— Вызывали? — спросил он, влетев в кабинет Дарзиньша.
И сразу же, увидев Алену, смотрящую прямо ему в глаза, смутился.
А Дарзиньш наслаждался своим успехом.
„Объект приглянулся! — думал он. — Иначе я просто ничего не смыслю в этой жизни. Теперь, если он не напортачит „по-черному“, то Алена увезет его через месяц. Я им и вертолет устрою. Военный. Они частенько на „большую землю“ летают. Вот и захватят Васильевых“.
И совпадение фамилий его очень обрадовало. Такое совпадение сулило успех этой паре. Значит, боги были за них. Хотя при чем тут боги, Дарзиньш не смог бы ответить.
— Заходи! Познакомлю с новым делопроизводителем. Будет тебе помогать разбираться в нашем завале, пока им собственную канцелярию не построят. Забыли мы это сделать.
Игорь несколько удивился, и это его удивление не осталось незамеченным. Алена сразу же усекла, что какими-то путями Игорь узнал, что она
И решила вмешаться.
— Вообще-то я врач-стоматолог! — протянула она руку для приветствия Игорю. — Но Виктор Алдисович меня представил делопроизводителем по моей просьбе, потому что оборудование будет монтироваться еще неделю, не меньше, местные Афони очень низкой квалификации…
— Я попрошу военных! — пообещал Дарзиньш, удивленный резкой сменой сценария.
— Спасибо, Виктор Алдисович! — почти пропела Алена, задерживая руку Игоря в своей. — Думаю, их стоит побеспокоить лишь в самом крайнем случае!
Игорь ощущал ее нежную руку, в то же время столь крепкую, физически развитую, что несколько раз подумаешь, прежде чем начнешь приставать к этой красивой девушке.
— А потому, — продолжила прерванную мысль Алена, — я и попросила представить меня делопроизводителем, чтобы не скучать без дела, а принести хоть какую-то пользу.
Игорь Васильев был донельзя рад работать с Аленой и все бы отдал, чтобы это получилось и не только на столь короткий срок, но все же он был смущен явно заметными белыми нитками, торчащими из объяснения Алены.
„Неужели я ей понравился? — вспомнил он слова Васи и его откровенные намеки. — В таком случае, это выглядит естественным. И что бы она здесь ни говорила, я буду теперь воспринимать, как слово Господне!“
Дарзиньш решил положить конец неувязке и с чисто мужской прямотой сказал:
— А что, собственно говоря, вы стоите? Присаживайтесь. Я вас сейчас буду поить кофеем!
И он засуетился, чтобы скрыть охватившую его неловкость, и стал доставать из заветного шкафчика чашки с блюдцами, банку растворимого кофе, уже нарезанную китайскую ветчину и сдобное рассыпчатое печенье.
— До обеда еще целых два часа, — бормотал он, сотворяя попутно второй завтрак. — Алена еще вообще не завтракала.
Алена с неохотой вынула свою руку из руки Игоря, так было хорошо.
— Мне вас уже представили, — сказала она, решив, что лучше полной откровенности не будет ничего, — еще на пристани. Я сразу же заметила вас и поинтересовалась у Виктора Алдисовича.
Все сошлось, и Игорь сразу успокоился.
Очевидно, это отразилось и на его лице, потому что Алена обрадовалась про себя, не показывая этого внешне ничем.
„Его еще учить и учить! — подумала она ласково. — Но я охотно этим займусь. Главное, он — верный! Взять на себя десять лет каторги за эту проститутку! На это мало кто может пойти. А ему не хотелось ее предавать. Стоило ему все рассказать, как было, сразу же ее вычислили бы. Плохо он разбирается в людях“.
Второй завтрак прошел во взаимном изучении, когда не сводят взгляда друг с друга, пытаясь разобраться не столько в другом, сколько в самом себе.