Месяц как взрослая

Труу Сильвия

И Хийе скользнула глазами по графику и только затем крикнула, размахивая газетой:

— Все читали?

— Что?

Хийе подбоченилась и закатила глаза.

— Ой, темнота! По-вашему, воскресная газета могла и не выходить. Получается, что сотрудники газеты и автор этой статьи работали впустую.

— А ты, конечно, как только вернулась домой, сразу же уткнулась в газету? — насмешливо спросила Мерле.

— Точно! Дедушка подчеркнул заголовок: «Читай, деточка, тут про вас…»

Лес

рук потянулся за газетой, и в мгновение ока газеты не стало, она была разодрана на четыре куска. Хийе потребовала вернуть себе обрывки, аккуратно сложила их на пианино и попросила, чтобы Мерле ясным громким голосом прочла.

В газете рассказывалось о молодых конфетчицах, а также о школьницах, которые проходили на фабрике производственную практику и решили летом во время каникул поработать на фасовке конфет. Особо говорилось о девочках, которые по инициативе Силле Рауд организовали свою работу так, что в первый же день уложили больше всех в бригаде коробок.

— Покажи!

Прежде чем Силле отыскала свое имя, Мерле выхватила у нее из-под носа газетные обрывки.

— Только Силле Рауд. У других членов квартета будто и фамилий нет, — надулась она и спросила, кто такой «У. Кареда», который сочинил эту статеечку.

Никто, конечно, не знал.

— Явно какой-нибудь журналист, — предположила Хийе. — Дедушка говорил, что встречал это имя под небольшими заметками.

— Когда же этот газетчик побывал здесь? — удивилась Силле. — С потолка сведений он взять не мог.

Никто из присутствующих не видел сотрудника газеты. И с бригадиром ни один журналист не разговаривал. По словам девочек, только Силле, которая в пятницу оставалась на работе, могла дать информацию. Подошедшая Вейнике предположила, что журналист должен был побывать здесь не позднее четверга, иначе заметка не попала бы в воскресный номер.

— С меня хватит, — объявила Мерле, — я не собираюсь больше никому зарабатывать славу. Не хочу, спасибо!

Она отшвырнула куски газеты, пробралась между девочками к столу и начала быстро все перекладывать на своем рабочем месте.

Хийе подбежала к ней.

— Чего ты придумала! — крикнула она и прикрыла руками заготовленные в пятницу коробки.

Мерле раздраженно бросила, что она выходит из квартета, что решила еще в воскресенье. Кто сам не в силах выйти в передовые, тот пусть работает вместе с другими. А у нее нет желания надрываться из-за чужого брака. Она будет соревноваться с Лууле, а если Силле рискнет — очень хорошо! — то и с ней тоже.

Силле негодовала. Ну что за человек: ставит тебе подножку и тут же предлагает бежать наперегонки.

— Вместе с тобой я уже ничего не рискну делать, — ответила она Мерле. — Сегодня ты говоришь так, завтра иначе. Как флюгер.

— А

это потому, что мой ветер дует так, — объяснила Мерле. — В одном направлении…

Эндла Курма, разговаривая с Вейнике возле табеля, спросила, о чем девочки спорят.

Силле обрадовалась: сейчас бригадир поставит все на свое место. И то верно — чего Мерле чудит, как капризный ребенок, который, чуть что не по нему, забирает свои куклы и с плачем убегает. А еще хочет быть взрослой работницей!

— Ах, слушай ты их! Поссорятся и помирятся, — сказала Вейнике и раскрыла прихваченный журнал «Силуэт». — Посмотри, какие милые платья. Или вот эта фата! Потрясающе, правда?

И они, забыв о квартете, поспешили вместе с Вейнике к пианино…

— Ну какая ты умница! — вдруг воскликнула Хийе и слегка потрепала Мерле по щеке. — Так здорово решила вопрос. А я-то, бедная, ума не приложу, как прийти и сказать, что один из нас лишний? Всю ночь не спала, все думала…

— Что… в каком смысле? — не поверила своим ушам Мерле.

— Правда ведь, — Хийе уже обращалась к Силле, — лучше всего работать втроем? Мерле в пятницу зашилась, и Нийде пришлось, помимо своей работы, еще и ей помогать, вместо того чтобы помочь Силле закрывать коробки и наклеивать этикетки, как советовала Эндла.

Хийе перевела дух и, не дав никому слова вставить, затараторила дальше:

— Нийда вообще проворная: она будет и сортировать, и укладывать конфеты, и взвешивать коробки. Силле закрывает коробки и наклеивает этикетки. Я же сворачиваю новые коробки. Не так ли, товарищи по соревнованию?

Хийе теперь уже стояла спиной к Мерле, лицом к Нийде и Силле. Последние ничего не могли понять из гримасы, которую корчила им Хийе.

Нийда хотела что-то сказать, но лишь вздохнула и промолчала.

Силле подумала: Хийе права, разделение труда у них несовершенно. Но разумно ли предложение Хийе, в этом Силле еще не была уверена. Правда, оно дает выход из создавшегося глупого положения. На логику Хийе всегда можно было положиться, почему бы и теперь не довериться ей, если она обдумала новое распределение работы, целую ночь ломала над этим голову?

Но унылые взгляды, которые Хийе бросала из-под низко опущенных глаз на свои коробки, на весы, на Нийду и Силле, ввели Силле в сомнение: уж не сейчас ли Хийе пришла в голову идея поделить работу на троих? Иначе она сказала бы об этом еще вчера на пароходе. Обязательно бы сказала, потому что, когда девочки скормили чайкам прихваченный с собой хлеб, Хийе и Силле остались на палубе вдвоем полюбоваться зелеными волнами. Времени у них тогда для разговора было сколько угодно.

— Ну что, засучим рукава? — спросила Хийе, но в ее голосе уже не было той бодрости.