Метафизика. Современное введение

Лакс Майкл Дж.

Реалисты обычно утверждают, что существует более одного вида универсалий. Все упомянутые нами случаи совпадения атрибутов касаются универсалий, которые называются одночленными, или монадическими. Это универсалии, которые партикулярии экземплифицируют по отдельности или одна за другой. Но существуют также отношения – универсалии, экземплифицируемые несколькими индивидуальными объектами, вступающими в отношения друг с другом. Так, универсалия «находиться на расстоянии мили друг от друга» экземплифицируется двумя вещами, которые разделяет миля; и это универсалия, поскольку есть множество пар объектов, которые в данный момент может разделять одна миля. Равным образом «находиться бок о бок» – пространственное отношение между объектами, при котором один из них расположен бок о бок с другим, и это опять-таки универсалия: существует множество пар объектов, которые можно описать таким образом. Оба эти отношения принадлежат к так называемым симметричным отношениям: в любой паре объектов a и b, в которой a определенным образом относится к b, b,

в свою очередь, таким же образом относится к a. Однако не все отношения симметричны. Во многих случаях пара объектов может вступить в отношения лишь в определенном порядке. Например, быть чьим-то отцом – отношение асимметричное: если один объект (a) является отцом другого объекта (b), то b – не отец a. Как говорят логики, упорядоченная пара <a, b> (где a и b взяты именно в этом порядке) проявляет это отношение. Три рассмотренных нами отношения являются диадическими, или двучленными, но очевидно, что возможны отношения триадические, тетрадические и т. д.

Итак, отношения – это полиадические, или многочленные, универсалии. Но цвета, добродетели и формы одночленны. Каждая из этих универсалий экземплифицируется объектами в индивидуальном порядке. Конечно, многие реалисты относят все одночленные универсалии к разделу «свойства», но некоторые из них (обычно те, что находятся под влиянием аристотелевской традиции) настаивают на существовании подразделов: нам предлагают различать свойства и виды. Виды подобны различным биологическим видам и родам [16] . Если объекты экземплифицируют свойства, обладая ими, вещи экземплифицируют виды потому, что к ним принадлежат. Проводящие это различие философы часто сообщают нам, что в то время как виды конституируют партикулярии, экземплифицирующие их как то, чем они являются, свойства просто преобразуют или характеризуют партикулярии, отмеченные ими; такие философы часто называют виды индивидуализирующими универсалиями. Это означает, что представители видов являются индивидами, отличающимися как от индивидов, принадлежащих к тому же виду, так и от индивидов, принадлежащих к другим видам. Таким образом, всякий, кто принадлежит к виду человек, обозначается как особый индивид – отдельный человек, отличающийся как от других людей, так и от вещей, принадлежащих к другим видам.

16

В число других примеров видов входят различные онтологические категории – это просто виды наиболее высокого порядка или наиболее общие. Очевидно, что философ, отрицающий существование видов, должен будет отыскать какой-то метафизически нейтральный способ описания того, чем он занят, когда занимается метафизикой или пытается выявить категории бытия.

Таким образом, совпадение атрибутов может быть связано со множеством разного типа универсалий. Несколько партикулярий могут совпадать за счет принадлежности к одному и тому же виду или потому, что обладают одним и тем же свойством; а несколько двух-, трех- или, в целом, n– значных групп партикулярий могут совпадать потому, что вступают в одно и то же отношение. Также реалисты полагают, что в любом подобном совпадении атрибутов возможны градации. Собака и кот принадлежат к одному виду – они млекопитающие; но это совпадение принадлежности к виду не такое полное, как в случае с двумя собаками. По мнению реалиста, различия в степени совпадения возникают из-за различий в степени обобщенности универсалий, которые экземплифицируют партикулярии. Чем конкретнее или определеннее общая универсалия, тем полнее следующее из нее совпадение атрибутов. Итак, универсалии вступают в иерархические отношения в зависимости от степени их обобщенности. Можно предположить, что любая подобная иерархия завершается полностью определенными универсалиями, для которых уже не существует универсалий менее общих или более определенных, и партикулярии, совместно экземплифицирующие любую такую полностью определенную универсалию, будут в точности совпадать по цвету, форме, виду, пространственному соотношению или чему-либо еще.

Итак, партикулярии экземплифицируют различные типы универсалий, отличающихся друг от друга степенью обобщенности. Но реалисты полагают, что универсалии, к которым обращаются, чтобы объяснить совпадение атрибутов у партикулярий, могут, в свою очередь, совпадать, экземплифицируя универсалии более высокого порядка. Так, например, у свойств «красное», «желтое» и «синее» есть разнообразные свойства тона и насыщенности; все они относятся к виду цвет и вступают в такие отношения, как «быть светлее» или «быть темнее». И, разумеется, экземплифицируемые цветами универсалии могут быть более или менее определенными – так можно объяснить, например, почему красный ближе к оранжевому, чем синий.

Таким образом, первоначальное предположение, что атрибуты у родственных партикулярий совпадают потому, что те экземплифицируют одну и ту же универсалию, приводит к построению весьма сложной системы. Партикулярии и группы, состоящие из n партикулярий, экземплифицируют универсалии разных типов: свойства, виды и отношения. В свою очередь, эти универсалии обладают другими свойствами, принадлежат к другим видам и вступают в другие отношения. То же верно и для этих новых свойств, видов и отношений – и т. д., быть может, до бесконечности. А выстраиваемые таким образом кажущиеся бесконечными ряды универсалий включены в сложные иерархии в зависимости от степени их обобщенности – так возникают сложные системы совпадения атрибутов различной степени универсальности. Таким образом, то, что начиналось с, казалось бы, невинной экстраполяции продиктованных здравым смыслом суждений, выросло во всеобъемлющую метафизическую теорию, онтологию, которая оказалась весьма далека от здравого смысла.

Кому-то сложность этой теории может прийтись не по вкусу, но реалисты настаивают, что

сложность структуры является ее преимуществом. Система представляет собой продуктивную теорию, позволяющую объяснять самые разнообразные явления. Хотя реалисты утверждают, что их убеждения позволяют найти объяснение для множества различных явлений, мы поговорим лишь о двух. Оба касаются вопросов семантики, и оба сыграли важную роль в истории метафизического реализма. Первое – это проблема субъекта и предиката; второе – абстрактная референция. По мнению реалистов, оба явления позволяют поставить важные философские вопросы, на которые, как они полагают, теоретический аппарат метафизического реализма позволяет дать прямой и убедительный ответ.

Реализм и предикация

Субъектно-предикатное предложение – элементарная форма высказывания. Примерами таких высказываний являются следующие предложения:

(1) Сократ отважен.

(2) Платон – человек.

(3) Сократ – учитель Платона.

Произнося подобные предложения, мы выбираем партикулярию (или ссылаемся на нее), а затем нечто о ней говорим, тем или иным образом характеризуя ее или описывая, указывая, к какому виду она относится, или с чем-то ее связывая. Например, произнося предложение (1), мы отсылаем к Сократу и говорим о нем, что он отважен. Такая интерпретация (1) подразумевает, что в предложении (1) референтную роль играет (или указывает на объект) лишь субъект «Сократ». Но метафизические реалисты настаивают на том, что такая интерпретация недостаточна. По их словам, любой добросовестный анализ предложения (1) покажет, что предикат «отважен» также обладает референтным значением [17] .

17

Очень ясное изложение мнения о том, что субъектно-предикатные высказывания предполагают существование универсалий, см. в работе: Donagan A. Universals and Metaphysical Realism. P. 126–133. Как и здесь, в [Loux, 1976a] при упоминании данной статьи ссылки даются на этот сборник.

Предположим, что предложение (1) истинно. Совершенно очевидно, что его истинность определяется двумя факторами: во-первых, значением предложения (1), а во-вторых, тем, как устроен мир. И то и другое обусловлено структурой: значение предложения (1) зависит от составных частей предложения и их взаимного расположения. С другой стороны, устройство мира обусловлено неязыковой структурой и зависит от того, какие предметы находятся в определенной части мира и как они соотносятся друг с другом. Таким образом, истинность предложения (1) зависит как от языковой, так и от неязыковой структуры, и реалисты полагают, что предложение (1) истинно вследствие соответствия между двумя этими структурами. Предложение (1) истинно потому, что языковая структура (1) соответствует неязыковой структуре определенной части мира или отражает ее [18] . Вполне понятно, что, чтобы добиться требующегося соответствия, мы должны располагать предметом, отвечающим имени собственному «Сократ». Но реалисты утверждают, что предложение (1) может быть истинным лишь при условии, что понятие «отважный» также соотносится с каким-то неязыковым объектом. Как видно из предложения (1), понятие «отважный» играет не чисто формальную роль наподобие той, что приписывается словам, не вступающим в какие-либо отношения с существующими в мире объектами (например, союзам «или», «если» или определенному и неопределенному артиклям в английском языке). Поэтому для того, чтобы предложение (1) было истинным, у его субъекта и предиката должны быть референты, соотносящиеся между собою таким образом, чтобы сказанное в предложении (1) было истинным. Но тогда – как это происходит в предложении (1) – понятие «отважный» соответствует такой сущности, что референт «Сократ», в силу своего к ней отношения, является – как сказано в предложении (1) – отважным.

18

Более подробно о соответствии и истине см. в разделе «Номиналистский подход к пропозициям» главы 4, а также в главе 11.

Однако метафизические реалисты сразу же отметят, что «отважный» – это общее понятие: его можно использовать применительно не только к Сократу, но и другим индивидам, а потому оно может выступать в качестве предиката не только в предложении (1), но и в других субъектно-предикатных предложениях. Например, допустим, что истинно не только предложение (1), но и предложение

(4) Платон отважен.

Здесь также применим аргумент, использованный в случае предложения (1). В предложении (4) понятие «отважный» играет не менее значимую референтную роль, чем в предложении (1). Но каково отношение между референтами этих двух случаев использования понятия «отважный»? Вполне очевидно, что, применяя в предложении (4) предикат «отважный» к Платону, мы говорим о нем ровно то же самое, что и о Сократе, применяя предикат «отважный» к последнему в предложении (1). И, по мнению реалиста, из этого следует, что, каким бы референтным значением ни обладало понятие «отважный» в предложениях (1) и (4), в обоих случаях оно одинаково. Это позволяет реалисту сделать вывод, что в предложениях (1) и (4) понятие «отважный» отсылает к одной и той же сущности – той самой, в силу причастности к которой и Сократ, и Платон считаются отважными.

Разумеется, те же аргументы применимы в случае других субъектно-предикатных предложений, где в роли предиката выступает понятие «отважный». В любом таком предложении понятие «отважный» обладает референтным значением или относится к какому-либо объекту. Если во всех этих предложениях понятие используется в одном и том же смысле, то во всех них оно обладает одним и тем же референтным значением. В любом подобном предложении оно относится или отсылает к одной сущности – такой, что, в силу отношений между нею и референтом субъекта предложения, последнее оказывается истинным. Но какой метафизический механизм необходим, чтобы можно было таким образом описать условия истинности предложений (1), (4) и им подобных? Реалисты уверяют, что лежащая в основе их теории онтологическая схема делает такое описание возможным. Если существуют повторяемые сущности или универсалии и отношение экземплификации, связывающее их с партикуляриями, то наше описание условий истинности таких предложений, как (1) и (4), не вызывает нареканий. Предложения (1) и (4) истинны, поскольку референтом понятия «отважный» является определенная универсалия – добродетель отваги – и поскольку и Платон, и Сократ эту универсалию экземплифицируют.