Металлическое вторжение
Шрифт:
– Ну да, - невозмутимо ответил Тейт.
– Иначе я бы не пришел сюда с этим сбродом.
Шелест снова хотел прояснить ситуацию, но запоздало понял, что собеседник имеет в виду свою свиту. И послал укоризненный взгляд полу, устланному узорчатыми коврами.
– И так каждую неделю, - продолжил Тейт и поморщился.
– Чтоб ее.
– Если она тебе не нравится, то зачем каждую неделю добиваться ее снисхождения?
Тейт посмотрел на него, как на ненормального.
– Чтобы стать королем Вавилона, зачем же еще?
– Ах да,
– Беспредел какой-то, даже не знаешь, кому сочувствовать.
– Что?
– не расслышал Тейт.
– Ничего!
– предпочел не повторять Шелест.
– Если не секрет, а зачем тебе такая огромная власть? Ты вроде бы и так...
– он смерил его оценивающим взглядом.
– Полномочиями не обделен.
– Ну, ты тоже не обделен. Но неужели тебе не хотелось большего?
– Нет, - честно признался Шелест.
– Хотя я тут всего два-три дня, - справедливости ради добавил он.
– Но, по-моему, ко мне и так относятся куда лучше того, чем я заслуживаю.
– Ясно. Ну а я хочу стать королем, и я им стану, чего бы мне это ни стоило, - глаза Тейта алчно сверкнули.
– А зачем ты хотел меня видеть?
– Шелест не мог даже предположить, что от него понадобилось высокопоставленному молодому человеку со столь далеко идущими планами.
За разговором они вышли на улицу и остановились на аллее среди высоких белых колонн.
– Это же естественно, - сказал Тейт.
– Твое пение.
– Что?
– Верховный жрец сказал, что сила Лучафэра, дарованная тебе, поразительна. И я не прочь как-нибудь оценить твое пение.
– Оценить?
– задумчиво проговорил Шелест, припоминая рассказы Юфории.
– Принцесса говорила, что в Вавилоне о пении почти никто ничего не знает.
– Она права, - признал Тейт с видимым сожалением - правота существа женского пола явно была для него крайне редким и нежелательным явлением.
– Но ведь Юфория смогла оценить твое пение, разве не так? Только я ведь не могу с ней об этом поговорить.
– Почему?
– простодушно удивился Шелест.
– Пошел бы да поговорил.
– Еще чего, - Тейт надменно фыркнул.
– Когда придет время, я сам послушаю и сделаю вывод.
Он повернулся и медленно двинулся по одной из широких троп, начинающихся около колонн и ведущих вдоль дворца. Шелест поспешил за ним. Тейт больше не произносил ни слова, и Шелест, воспользовавшись его молчанием, стал исподтишка разглядывать его. И ведь вроде бы холодный бессердечный человек, полный высокомерия и алчности. Типичный отрицательный персонаж любой истории. Но что-то в нем все-таки было. Нечто странное, цепляющее, заставляющее сомневаться в его холодности. Или это только казалось?
– Что?
– Тейт перехватил его взгляд.
– Изучаю, - Шелест с улыбкой пожал плечами.
– Что интересного?
– холодно вопросил Тейт.
– Масса всего, - не покривил душой Шелест. В отличие от напыщенного Тейта, он говорил беспечно, заложив руки за голову и нарочито
– В Вавилоне вообще люди выглядят по-другому. Волосы у тебя настоящие?
– не удержался он.
– Что?!
– Тейта передернуло от возмущения.
– Ты подозреваешь, что я из низших?
– Нет-нет, - замахав руками, на всякий случай поторопился заверить его Шелест, хотя и не понял, что тот имеет в виду.
– Я про цвет...
– А, - Тейт заметно успокоился.
– Конечно. Довольно редко, - он с напускной небрежностью перекинул длинную прядь серебристых волос через плечо, - но бывает.
Они снова остановились. Небольшая часть дворца здесь будто преклонялась перед основной и представляла собой что-то вроде открытой веранды с невысокой оградой темно-красного цвета. На улице раскинулись зеленая полянка и маленькое озерцо, окруженное цветами. Хотя разговор у Шелеста и Тейта получился не слишком долгим, они успели уйти довольно далеко от главной аллеи. На всей территории дворца было сравнительно тихо, но сюда и вовсе не долетало ни единого звука. Слышался только плеск воды в декоративном водоеме.
Тейт зашел на веранду и, положив руки на ограждение, уставился вниз. Шелест последовал его примеру. Взгляд падал на озерцо, и он разглядел плавающих в нем рыб самых разных цветов, весело резвящихся в воде.
– А что ты говорил... Про низших?
– поинтересовался Шелест.
– Как будто ты не знаешь. Нет, погоди, и впрямь не знаешь?
– вдруг допустил такую возможность Тейт.
– Куда уж мне, милорд!
Тейт смерил его внимательным взглядом, подозревая насмешку, но, подумав, выбрал короткий и безболезненный для обоих вариант объяснения - на случай, если Шелест все-таки преувеличил свое незнание вавилонских порядков.
– Знак благородства, - Тейт выразительным жестом указал на внушительную длину своих волос.
– Благородства?
– наморщил лоб Шелест, вспоминая слова Йона.
– В смысле, отличие знати?
– Ну да. Низшим длинные волосы носить категорически запрещается. Под угрозой смерти.
– Ничего себе, - Шелест присвистнул и машинально провел рукой по голове.
– Повезло мне с прической, ничего не скажешь... Однако, строго тут все, - сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь.
– Подожди, а та служанка, Ариадна, которая сегодня...
– Женщины тут причем?
– Тейт снова посмотрел на него, словно на умалишенного.
– Понял. У меня есть еще один вопрос, - вспомнил Шелест и, дождавшись кивка, продолжил: - Йон говорил что-то о песне, в которой сказано о моем приходе.
– Ты о Песне Созидания?
– Именно о ней. Ты случайно не знаешь, что сказано до и после этого?
– Время смятения. Быть может, войны. Придет защитник. Он будет защищать Вавилон, - изложил Тейт. Он, в отличие от Юфории, наверняка был знатоком священного документа.
– Свет и тьма могут стать совсем неотличимыми. Касательно нынешнего периода - все.