Метаморфозы Душевной жизни. Путь внутреннего опыта. Часть 1
Шрифт:
Итак, мы видим, как старое отношение к Луне в лице одного одаренного человека, Фехнера, в середине XIX столетия дало еще одно, последнее сражение.
Это довольно удачный пример того, что совершенно неверно утверждение, которое сегодня высказывается все чаще: наука будто бы принудила или принуждает нас не высказывать больше предположений о духовных основах вещей, поскольку сегодня (все равно, идет речь о днях или годах) наука стоит — говорят даже так — перед вратами того искусства, благодаря которому ей удастся как-то соединить простые вещества в живую субстанцию. Хотя нам, скажут все-таки, еще далеко до того, чтобы, например, создать простейшую форму белка из составляющих частей: углерода, водорода, азота и т. д., но сегодня, в соответствии с общей тенденцией науки, безусловно, следует признать, что это однажды произойдет. И когда это произойдет, говорят выдвигающие подобное утверждение, то никто уже больше не сможет занимать иной позиции, кроме той, что монистически соединяет отдельные материальные составляющие в то, что затем считается духовной сущностью. Говоря таким образом, обращаются к новейшим достижениям и целям науки, полагая, будто нельзя больше говорить о том, что у нас есть основания усматривать за всем чувственно-воспринимаемым, тем, о чем сообщает внешняя наука, нечто духовное, поскольку,
Здесь все же стоит поставить вопрос: действительно ли существует такая наука, которая, можно сказать, принуждает отрицать результаты духовного исследования? Существует ли, например, какой-нибудь научный результат — при этом я мог бы полностью встать на точку зрения тех, кто верит, что в совсем недалеком будущем удастся создать живой белок из простых субстанций, — который принуждает утверждать, что жизнь состоит из материи, что нам не нужно искать дух?
Насколько мало к этому что-то принуждает, может показать обычное историческое рассуждение. Было время, когда не только верили, что из углерода, водорода и т. д. можно создать живой белок, но верили даже — независимо от того, насколько обоснованной была эта вера (художественное описание этого Вы можете найти во второй части «Фауста»), — что из составных компонентов в реторте можно создать полноценного человека. Да, были времена (можно считать их даже безрассудными), когда люди верили, что можно не только создать комок из белка, но и составить из отдельных компонентов даже человека, «гомункулуса». Тем не менее человек тогда отнюдь не сомневался в том, что за чувственным стоит духовное. Поэтому можно исторически доказать, что никакая «наука» не принуждает нас к отрицанию духа: отрицание духа зависит от чего-то совершенно другого, а именно — от возможности человека — ощущать или не ощущать дух. Наука, какова она сегодня или какой будет всегда, не может принуждать нас к отрицанию духа. Можно полностью придерживаться научной точки зрения — отрицание или признание духа зависит не от науки, но от того, в состоянии ли ученый ощущать или не ощущать, признавать или не признавать дух. Поэтому хотя с точки зрения духовной науки нам нет нужды соглашаться ни с Фехнером, ни со Шлайденом, ясно: ориентировавшийся на чувственный мир Шлайден отрицал все, что стоит за такими явлениями, как дух или душа. Но он отрицал это, не исходя из научных оснований, а потому, что в его уме не нашлось места для симпатии к тому духовному, что стоит за явлениями, поскольку он слишком привык опираться только на очевидное. Фехнер был совершенно другой личностью. Он видел духовное и, даже делая ошибку за ошибкой, все же оставался человеком другого склада, человеком, ориентированным на духовное. Этим следует объяснять, что он не был склонен отрицать все указывающее на тончайшие влияния небесных тел друг на друга. Фехнер просто сказал себе: когда я смотрю на Луну, она предстает передо мной не просто как шлаковое образование, как в телескопе, но она одушевлена, как одушевлены все другие явления. Поэтому мы можем допустить, что душа Луны оказывает на душу Земли воздействия, проявляющиеся в основах обычной жизни или в погодных явлениях.
Следует заметить — и на это здесь уже не раз указывалось — что именно духовное исследование направлено на практику и всегда свидетельствует о том, что лучшие доказательства того, о чем оно говорит, могут быть получены из жизненной практики. Фехнер и защищал свои взгляды очень своеобразно, найдя их обоснование в жизни. Он говорил примерно так: «Спор о Луне между мной и Шлайденом, возможно, лучше решат наши жены. Я предлагаю следующее: для стирки нужна вода, которую можно собирать по погодным условиям. А поскольку Шлайден и я живем под одной крышей, я предлагаю условиться собирать воду в определенное время: моя жена будет собирать воду при растущей Луне, а жена Шлайдена, которая, несомненно, согласится не потому, что разделяет теорию своего мужа, а потому, что не придает всему этому никакого значения, будет выставлять свои кувшины при убывающей Луне. И при этом окажется, что на каждые 14 кувшинов у моей жены будет одним больше, чем у фрау Шлайден, но чтобы опровергнуть предвзятое мнение, она, пожалуй, пойдет на такую жертву».
В такой реконструкции образа мыслей мы имеем характерный пример того, как в прошлом столетии, т. е. еще совсем недавно, думали о Луне и о ее влиянии на Землю. Если же говорить о нашем времени, то ныне люди в сравнении со шлайденовским образом мышления или, как они говорят, с научным мировоззрением, продвинулись настолько далеко, что сегодня любого, кто полагает, будто Луна имеет хоть какое-то отношение к погодным явлениям и т. п., считают фантазером, суеверным человеком. Сегодня даже у вполне разумных людей Вы не найдете о Луне иного мнения, кроме того, что она влияет лишь на приливы и отливы — а все прочее считается отжившей свой век точкой зрения.
Но тому, кто стоит на почве духовной науки, не следует принимать за чистую монету все народные приметы, иначе, приняв суеверия за духовную науку, он может попасть в затруднительное положение. Сегодня и под видом духовной науки часто попадается множество суеверий, неправильно понятых народных примет. Достаточно указать на те «лунные суеверия», которые сегодня можно видеть на каждом углу: известно, например, что наши парикмахерские всюду украшены изображением Луны. Почему? Потому что когда-то общее поверье гласило, что острота бритв имеет какое-то отношение к растущей Луне. Да, были времена, когда никто не осмелился бы стричь овец при убывающей Луне, так как считалось, что тогда шерсть больше не отрастет. Только если было желательно, чтобы что-то не росло, нужно было браться за ножницы при убывающей Луне. От подобных суеверий легко избавиться. Мужчинам, которые бреются, известно, что борода отрастает и при убывающей Луне. Но иронизировать над этим так же легко, как, с другой стороны, трудно иметь широкий и ясный кругозор. Ибо сейчас мы подступаем к той странной области, где начинается территория духовной науки: к области приливов и отливов.
Сегодня эта область считается неоспоримой сферой лунного влияния. Говорят: совершенно ясно, что приливы связаны с силой лунного притяжения. Считается, что когда Луна в меридианальным положении, ее притяжение вызывает приливы, а при выходе Луны из меридиана наступает отлив. Тут нужно указать на то, что во многих местах, где происходят приливы и отливы, они происходят дважды, а Луна между тем проходит меридиан только один раз. Но можно привести и другие факты. Многочисленные отчеты о путешествиях показывают, что в различных местах Земли приливы не везде совпадают с прохождением Луны через меридиан,
Но с полным на то основанием следует спросить: откуда Луна берет силы, чтобы притягивать море? Ведь раз Луна гораздо меньше Земли, то и сила ее притяжения примерно в семьдесят раз меньше, чем у Земли; а чтобы приводить в движение такие массы, как массы морей, необходимы миллионы лошадиных сил. В отношении того, откуда Луна берет эти способности, Юлиус Роберт Майер произвел очень интересные вычисления. И этот вопрос повлек за собой множество других. Поэтому можно сказать: то, что сегодня считается научно бесспорным, как раз и является, вопреки отсутствию возражений, наиболее сомнительным. Но при этом есть еще кое-что очень важное. Если полностью подтверждается, что говорить о непосредственном влиянии положения Луны на ход прилива и отлива затруднительно, то, даже учитывая все явления, все-таки невыясненным остается одно: морские приливы и отливы протекают так, что определенный прилив ежедневно запаздывает более чем на пятьдесят минут по отношению к прохождению Луной апогея. Так что явление приливов и отливов в их регулярной последовательности соответствует ходу Луны. Вот что тут самое главное. Поэтому ввиду этого удивительного факта надо сказать: когда Луна стоит в меридиане, нельзя говорить о ее воздействии на приливы и отливы; а можно говорить лишь о том, что движение лунного меридиана и ход приливов и отливов согласуются, находятся в определенном соответствии.
Теперь в качестве небольшого введения в суть духовно-научного образа мышления я хотел бы указать на нечто подобное в пределах наших земных явлений, над которыми изрядно ломал голову Гете. О том, каковы были внутренние мотивы деятельности этого великого ума Нового времени, нынешние люди знают ничтожно мало. Кто, подобно мне, год за годом занимался естественнонаучными трудами Гете и видел его работы в веймарском Архиве Шиллера и Гете, тому в них многое покажется необычным. В работах Гете, например, имеются «подготовительные исследования» к тому, что он затем изложил на нескольких страницах как свою «метеорологию». К тому же эти подготовительные исследования проведены Гете с необычайным усердием и тщательностью. Гете постоянно предлагал своим друзьям проводить исследования, которые он затем сводил в таблицы. И цель этих обширных исследований заключалась в следующем: доказать, что в различных местах Земли динамика показаний барометра не зависит от случайности, но протекает вполне закономерным образом, т. е. подъем и падение столбика ртути в барометрах в различных местах Земли подчинены определенной закономерности. И Гете привел в своих исследованиях множество доказательств в пользу того, что в различных местах подъем и падение показаний барометра не зависят от случайности, но подчинены общей для всей Земли закономерности. Гете хотел этим доказать, что давление воздуха не зависит от каких-либо внешних влияний. Он знал, что Луне, Солнцу и другим космическим силам приписываются уплотнение и разрежение воздуха, а, значит, и изменение давления. А он хотел доказать, что как бы ни воздействовали на атмосферу Земли констелляции звезд, Солнца, Луны и т. д., по всему земному шару наблюдается постоянная регулярность подъема и падения атмосферного давления. Тем самым он пытался привести доказательства того, что причины колебаний барометра скрыты в самой Земле. Ведь он хотел показать, что Земля не является тем мертвым телом, каким ее обычно считают, но пронизана невидимыми, дающими всему жизнь, членами — точно так же, как человек, помимо своего физического тела, имеет невидимые, пронизывающие его сущностные члены. И как человек вдыхает и выдыхает воздух, так и Земля вдыхает и выдыхает, будучи одушевленным существом. А вдох и выдох Земли, т. е. проявления ее внутренней жизни, внешне выражаются в подъеме и падении ртутного столбика барометра. И как регулярное дыхание живого человеческого существа объясняется внутренними жизненными процессами, так и Гете пытался подъем и падение барометра объяснять вдохами и выдохами Земли. Современной науке неизвестны причины колебаний показаний барометра, и поэтому духовной науке совсем нет нужды высказывать свое отношение к внешней науке; следует указать лишь на то, что в лице Гете перед нами человек, который был убежден в том, что Земля есть одушевленное существо, наделенное свойствами, сравнимыми с дыханием человека. Но как-то раз Гете сказал Эккерману, что и явление морских приливов и отливов он рассматривает как выражение внутренней жизни, внутренних жизненных процессов самой Земли.
Разумеется, думая так, Гете не был одинок среди величайших умов, духовный взор которых был направлен на эти предметы. Материалистически мыслящий человек найдет все это смешным. Но среди тех, кто понимает жизнь — не только в узкой сфере деятельности, но и в целом, — всегда были люди, стоявшие на позициях, сходных с гетевскими, например, Леонардо да Винчи. В его превосходной книге, вобравшей в себя его обширные естественнонаучные воззрения, стоявшие на высоте своего времени, мы находим замечание, свидетельствующее о том, что он реально, а не только метафорически, рассматривал твердые скальные образования Земли как ее скелет, а многоводные реки и потоки вообще — как нечто сопоставимое с кровеносной системой человека. И там же есть указание на то, что морские приливы и отливы связаны с внутренней закономерной жизнью нашей Земли. Кеплер тоже как-то высказался на эту тему, выразив свое понимание в образной форме: на Землю, по его словам, в определенном отношении следует смотреть как на гигантского кита, а на приливы и отливы — как на вдохи и выдохи этого кита. И таких примеров можно бы было привести множество.
Но что если сравнить вышеприведенные факты с таким взглядом на приливы и отливы, который мы нашли у Гете? Посмотрим, что дает духовная наука, и попытаемся сопоставить то, что было сказано раньше о приливах, отливах и смене лунных фаз, с тем, что сказал Гете, например, о внутренней жизни Земли и ее дыхании. Здесь мы должны исходить из духовнонаучных результатов. Духовнонаучные результаты можно получить лишь при исследовании духовнонаучными средствами. И здесь мы подходим к той очень опасной области, где в отношении поднятых сегодня вопросов всякий, кто желает стоять на почве современной науки, будет говорить о фантазерстве духовной науки. Пусть его; но лучше бы он рассматривал то, о чем здесь говорится, в качестве стимула к познанию; доказательства он найдет, внимательно наблюдая жизнь.