Метаморфозы. Корона венков сонетов

Слука Александр Ярославович

Все мысли ваши словно буква "ять"*.

О, женщины! Восьмое чудо света,

Загадка небосклона и земли.

В себе вы совмещаете зной лета

С морозами и вьюгами зимы.

Вы как ветра. Мужчина просто флюгер.

Бери и без труда его крути.

Но снова вспоминаю я о вьюге,

Что тихо начинается в груди.

Играет, не ходи и к ведуну*,

Играет, не боясь порвать струну.

70

Играет,

не боясь порвать струну,

Та фея с изумрудными глазами.

Как ни хочу - её я не пойму,

О, тайна меж крутыми берегами!

Понять бы! Разобраться бы во всём!

Запутался, ища ответы всюду.

Я спрашивал листву весенним днём,

В ответ услышал шелест пересудов.

А нужно ль вообще чего-то ждать?

Непросто быть средь света и в потёмках.

Ох, непроста любви и страсти кладь

В заплечных и сомнительных котомках.

Хоть разум мой по-прежнему в припае* -

Всё в зелени весны вкруг утопает.

71

Всё в зелени весны вкруг утопает.

И свежестью пропитан белый свет.

Ещё недавно был я в малахае*

Душой и сердцем, а теперь уж нет.

Раскрыл себя навстречу урагану

Мечтаний и желаний по весне.

Вчерашним я никак уже не стану,

В вишнёвой искупавшись белизне.

И, значит, не тревожьте вы, сомненья.

Тревог, пожалуй, хватит впереди.

Придите лучше сладкие виденья,

Цветите же души моей сады.

Не редко в жизни явь подобна сну...

Я в зелени горящих глаз тону.

72

Я в зелени горящих глаз тону.

Об этом я читал когда-то в книгах

И думал: быть не может, видно лгут,

Не ходит по морям любовь на бригах.

Теперь я понимаю, был не прав.

И жили до меня, кто это видел,

Кто был пленён красотами агав*

В их нежном юном первозданном виде.

И пусть меня сомнения гнетут,

И зло терзают память и тревоги,

Нашёптывая, что дожди идут,

Что на осеннем я стою пороге.

Горит костёр любви, собой маня,

И с каждым днём сильнее, чую я.

73

И с каждым днём сильнее, чую я,

Пылают жаркой страстью изумруды.

Но мысли продолжают жить, клюя,

Мне душу с сердцем в сладости минуты.

Не отогнать, кружат как вороньё.

Куда-то исчезая временами,

Тогда их заменяет звон ручьёв

И чудо - появляются агами*.

Откуда вдруг агами,

не пойму?

Впредь журавлей я видел ежедневно,

А небо вьёт узорами тесьму,

Альтами всё вокруг поёт душевно.

Пьянею от любовного огня,

Пьянеет воля твёрдая моя.

74

Пьянеет воля твёрдая моя.

Слабее всё становится, слабее.

И, оступившись, падаю я в яр

Безумной страсти. Ох, уж эта фея.

Всё мельтешит. Куда я: вниз иль вверх

Лечу. О, глубока же бездны пропасть.

И вижу я себя. Теперь я - стерх*,

Но чёрный стерх. И где теперь ты, робость?!

Размаха испугалась чёрных крыл,

Иль просто испугалась ты паденья?

Гляди, гляди! Я не упал - я взмыл.

Но не понять, то - правда, иль виденья?

Я разделяюсь мысленно на части,

Вкушая сладкий яд из чаши страсти.

75

Вкушая сладкий яд из чаши страсти,

Я не могу себя остановить.

О, миг душевных счастий и несчастий!

О, как же ненадёжна эта нить!

Как верно отделить зерно от плевел?

Как разобраться где любовь, где страсть?

Я никогда лукавости не верил.

Но как сильна улыбки этой власть.

Ведь чувствую: не любит, а играет.

Играет, не боясь порвать струну.

Всё в зелени весны вкруг утопает,

Я в зелени горящих глаз тону.

И с каждым днём сильнее, чую я,

Пьянеет воля твёрдая моя.

ВЕНОК 6

76

Пьянеет воля твёрдая моя.

Осознаю своё несовершенство.

Плыву весною сок любовный пья.

У страсти ныне скипетр главенства.

Владей и правь и сердцем, и душой,

Тебе я поклоняюсь, как богине.

Весной, познав с тобой пустыни зной,

Стал преданным наложником отныне.

Готов я ко всему. Отдай приказ.

Леса мне, как трава, как камни горы.

Ты для меня и ижица*, и аз*,

И радуг разноцветные узоры.

К сомненьям применил я право "вето".

Порыв души сильней порыва ветра.

77

Порыв души сильней порыва ветра.

Сильнее всех тайфунов на земле.

Я думал, что далёк от эпицентра

Рождения любовных вензелей.

Однако нет. Я в нём. Я в середине.

Но странно, здесь спокойно. Тишь да гладь.

Предания гласят: в одной долине

Живёт в лачуге страсти некий тать*.