Метаморфозы. Корона венков сонетов
Шрифт:
Я б описал любовь, поднявшись в небо,
И описал бы счастье в шалаше,
В котором до сих пор пока что не был.
Тропа любви и страсти золотая!
Куда ведёт она, увы, не знаю.
111
Куда ведёт она, увы, не знаю...
О, тропы! О, дороги! Где ты, Рим*...
Мы любим, свечи счастья задувая,
Жалеть себя, вдыхая горький дым.
Любовь чиста, о страсти я не буду.
Не столь её обличье хорошо.
Я
Который был "великим" торгашом.
Проблемы мы свои рождаем сами.
Несильным создан Богом человек.
Учение дано нам небесами!
Да застит взор пороков мутный свет.
Страсть, погрузив меня в весенний сон,
Колдует ночью надо мной и днём.
112
Колдует ночью надо мной и днём
Магистр Огня с седою бородою,
А пожилой сердечный Астроном
Качает почему-то головою.
Он знает всё. Ему ли всё не знать,
Живущему пространством звёздных далей.
Одним он обещает благодать,
Другим же - сухость грустную азалий.
В его глазах растерянности нет.
Он, глядя на меня, хранит молчанье.
Устал уже я ждать его ответ,
Ведь ждать и догонять - как наказанье.
Но шепчет: "Жить приятнее, не зная..." -
Листва, приятным шорохом лаская.
113
Листва, приятным шорохом лаская,
Минуты дарит сладостные мне.
Познал я, безусловно, чудо вайи*!
Удачи б увидать ещё ренет*.
"Увидишь, - слышу чей-то тихий голос -
Увидев, всё попробуешь на вкус.
И счастья твоего созреет колос,
А ум родит немало анакруз*".
Ну, если так, то значит всё отлично.
Я рад тому, что будет впереди.
Краса-весна! О, как ты романтична!
Как зелен твой широкий палатин*.
Я растворён в тебе, моя весна!
Не знаю ни покоя и ни сна.
114
Не знаю ни покоя и ни сна
Средь цвета и черешен, и сирени.
Ласкает взор свечная белизна
Каштанов - чуда майской галереи.
О, кучерявость клёнов и берёз!
Ты потрясаешь широтой размаха.
Далёк, туманен осени утёс
И не пошита зимняя рубаха.
Всему свой час судьбой определён:
Зиме, весне, и осени, и лету.
И каждому дана сума бремён,
И каждому дано по амулету.
О, бриз времён! Приятно дуновенье!
Я средь любви, и страсти, и цветенья.
115
Я средь любви, и страсти,
Весь растворился, как в воде кристалл.
Метаморфозы - видоизмененья...
Пегаса заменил вдруг Буцефал.
Весна! Какое время превращений.
Пора всёоживания вокруг,
Пора мечтаний и пора сомнений,
Сердец и душ небесный акведук.
О, радость с лепестковой бахромою.
О, музыка из птичьих звонких нот.
Покрыто всё зелёною листвою
До синего подножия высот.
Любви и страсти чудо-скакуна
Лишь распаляет буйная весна.
116
Лишь распаляет буйная весна
Жемчужины любви и страсти бисер.
В стреле Амура сила гарпуна
И точность, что дана той биссектрисе.
Не спрятаться, не скрыться, не уйти
От шутки беззаботного Амура.
Нас поджидает часто на пути
Стрелок любви со стрелами азура*.
И это вечно, как и этот мир.
Пред нападеньем этим беззащитны.
Одна стрела и... крутит чудный вир,
А сны чисты, красивы, колоритны.
И поощряет майское бурленье
Души моей безумное горенье.
117
Души моей безумное горенье -
Моя сума бремён. А может, нет...
Но сердце мне пинает с возраженьем:
"То не сума, то - счастья амулет".
Вполне возможно. Кто же это знает?
Надеяться на счастье не впервой.
Как впрочем, не впервой теряться в мае
И быть обманутым и жизнью, и судьбой.
Но рано мне искать пока что смыслы
В звенящей кутерьме ночей и дней.
Наступит час - оформятся все мысли,
Всё станет по местам, до мелочей.
Не кончены пока души мытарства.
И нет, увы, от этого лекарства.
118
И нет, увы, от этого лекарства.
Какое же лекарство от любви!
Подарит, чую я, весны штукарство*
Морщинку у изогнутой брови.
А время никогда ничто не лечит.
Лишь прячет боль в известный ей тайник.
В любой момент случайной даже встречи
Он может растопиться, как ледник.
И снова боль взойдёт травой полынной,
И ностальгии вырастут цветы,
А даль из чистой станет серо-дымной
И порванной тоской на лоскуты.
Бредём мы сквозь и время, и пространство.
О, сила чар. О, сила их коварства!
119
О, сила чар. О, сила их коварства!
Потёмки человеческой души...