Метаморфозы. Корона венков сонетов

Слука Александр Ярославович

Века бегут, но всё без изменений:

Широк и неизменен жизни плёс*.

И небо не живёт без синевы,

А страсть не существует без любви!

86

А страсть не существует без любви!

Две стороны у каждой из медалей.

Для белого всегда есть альмавив*,

Темнее ночи, с блёстками поталей*.

И только тот, сусальный*, разберёт,

Где золото, где сплав из цинка с медью.

И скажет

кто богач, а кто банкрот,

Кто соком одарён, а кто - камедью*.

И потому так драгоценен миг

Надежды, уходящей вдруг куда-то.

Придумано ношение вериг*,

Но мне носить, увы, их поздновато.

Быть может страсть совсем и не отрава

И может та, что в белом, не лукава!

87

И, может, та, что в белом, не лукава!

И страсть её, как и любовь, чиста.

Сонет в душе, а в разуме - октава*.

И между ними не шажок - верста.

Ничем не смыть сердечные чернила

С листов любви, красив у страсти герб.

Им не страшны ни пламень, ни ветрила -

То вечно, как весной цветенье верб.

Уйдите прочь сомнения, тревоги,

Достаньтесь все усталому перу.

Судьбы вы человеческой облоги*

И седина кудрявому вихру.

Я не боюсь ни горя, ни напастей,

Готов уже я к тысяче несчастий.

88

Готов уже я к тысяче несчастий

И ничего ни капли не боюсь.

Утратили тревоги нити власти.

Под натиском сомнений не сломлюсь.

Среди красот весны цвету душою,

Вдыхая ароматы свежих трав.

Я раззадорен сладостной борьбою

В садах любви средь зреющих гуав*.

Как сложно устоять пред искушеньем

Попробовать любви и страсти плод,

Не думая о будущем паденьи

В печали и тоски водоворот.

Горю в огне сердечных полновластий,

Попробовав любви запретной сласти.

89

Попробовав любви запретной сласти,

Я понял, почему сражён Адам,

Зачем он окунулся в мир злосчастий,

Пав с нежностью к той женщины ногам.

Случилось всё давно, но суть не в этом.

И пусть Адам бездумно согрешил.

Я думаю, в душе он был поэтом

И потому так душу обнажил.

Цветы, сады, небесное раздолье

Забыты в одночасье насовсем.

Утраченному цену позже, с болью,

Мы понимаем (каверзность дилемм).

Но в сердце не унять уже огня.

Пьянеет воля твёрдая моя...

90

Пьянеет

воля твёрдая моя...

Порыв души сильней порыва ветра.

Уверен в том, что я живу любя,

Сердечные свои ласкаю недра.

Но разум снова жалит, что есть сил:

"А та, что любит, без лукавых взоров?"

Кричу в ответ: "Отстать тебя просил.

Оставь меня и хватит уговоров.

Пускай она промолвит: "Се ля ви",

Похоже, что французы были правы".

А страсть не существует без любви!

И может та, что в белом, не лукава.

Готов уже я к тысяче несчастий,

Попробовав любви запретной сласти.

ВЕНОК 7

91

Попробовав любви запретной сласти,

Противиться не в силах я ветрам

Любовных чувств, их безграничной власти.

О, как надёжен грешника аркан.

Варган* души льёт ноты звездопадом,

О, колдовская музыка весны.

Пред взором зеленеет авокадо* -

Я снова погрузился в полусны.

И сходны судьбы Прошлого и Ио*.

– Всё дело, несомненно, в колдовстве, -

Опять мне прошептала тихо Клио, -

Беда твоей кудрявой голове.

У страсти и любви сильны войска -

Не устоят ни стены, ни века.

92

Не устоят ни стены, ни века

Пред армией и собранной, и сильной,

Готовой для могучего броска.

Сопротивляться - смерти равносильно.

Но лучше всё же пасть в таком бою,

Чем, спрятавшись ждать славы иль позора.

И разума солдаты вновь в строю,

И вновь полны и силы, и задора.

Сомнений в море чувств горит огонь.

Борьба внутри себя века не нова.

Силён кулак, но как слаба ладонь...

Нет, неизменна эта аксиома.

И если страсть - царица всех злосчастий,

Любовь - горенье душ среди ненастий.

93

Любовь - горенье душ среди ненастий

И путеводная ярчайшая звезда.

Судьба и жизнь играют разной мастью.

Так было и останется всегда.

И с этим ничего нам не поделать,

Не обыграть двух этих игроков.

У них все короли, у нас же - челядь*,

А козырь не родить игрой пасов.

И остаётся всё отдать бумаге:

И грусть, и радость, и печаль, и боль.

Чернилами впитает мысли, благо,

Такая уготована ей роль.