Меткий стрелок
Шрифт:
Дальше О’Хара приводил мои слова о необходимости пересмотра договоров, о равноправии, образовании для индейцев, сопровождая их своими едкими комментариями и риторическими вопросами к властям штата и Вашингтону: «Готово ли правительство слушать обвинения в свой адрес от шерифа из глухой провинции? Не является ли такая позиция предательством интересов белых поселенцев, ежедневно рискующих жизнью на границе цивилизации?».
Я дочитал статью до конца, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Вот же сукин сын! Переврал, раздул, подставил! Я, конечно, говорил что-то подобное, но совсем не в таком ключе! Акценты расставлены по-другому.
«Шериф Уайт!» — Голос Толмана заставил меня вздрогнуть. Мэр стоял в дверях моего кабинета, держа в руках такой же номер газеты, что я купил на стоянке дилижансов. Лицо его было багровым, борода вздрагивала от ярости.
Я захлопнул очередной том уголовных уложений штата, прихлебнул остывшего кофе из кружки. Сейчас будет попытка устроить мне выволочку. А может даже и уволят. Я ждал этого.
— Что это такое, Уайт?! — прорычал мэр, нависая над столом. — Какого дьявола вы несете?! «Оправдание дикарей»? «Критика правительства»? Вы в своем уме?! Вы хоть понимаете, что вы наделали?!
Он начал мерить шагами кабинет, жестикулируя и кипя от гнева.
— Мне уже телеграфировали из Шайена! Губернатор в ярости! Требует объяснений! А что я ему скажу?! Что мой шериф — чертов филантроп, защитник краснокожих?! После того, как они полгорода сожгли и людей перебили?!
Я продолжал попивать кофе, ожидая, пока буря утихнет. Спорить сейчас было бесполезно, да и бессмысленно. О’Хара сделал свое дело — скандал разгорелся.
— Я… я хотел снять с вас значок! Прямо сейчас! — Толман остановился передо мной, тяжело дыша. Его глаза сверлили меня взглядом. — Вышвырнуть вас из города ко всем чертям!
Он замолчал, переводя дух. Я видел, как в его глазах борется гнев и трезвый расчет.
— Но… — он с досадой махнул рукой. — Но кто тогда останется? Этот ваш лохматый помощник? Или старик Брайен? Город останется без закона! Опять начнутся грабежи, драки, самосуды! Проклятье!
Мэр плюхнулся на стул, потер лоб.
— Ладно, Уайт. Значок пока остается у вас. Но чтобы я больше не слышал ни слова об этой вашей… философии! Ни единого слова! Занимайтесь своим делом: ловите воров, разнимайте пьяниц, следите за порядком. И молите Бога, чтобы этот скандал поскорее затих. И чтобы губернатор не прислал сюда какого-нибудь ретивого инспектора из столицы. Иначе… иначе нам обоим несдобровать. Вы меня поняли?!
— Понял, мэр, — кивнул я. — Больше никаких интервью.
— Вот и славно. — Толман немного успокоился, но голос его все еще звучал напряженно. — Что у вас сейчас самое важное из текущих дел?
— Ничего интересного. Семья Джинли открыли бордель на Северной улице. В первый же день туда пришли рабочие со стройки, устроили дебош, отказались платить девицам. Мы с помощником посадили двоих самых буйных за решетку, их дружки уже передали деньги Джинли-старшему, я выпустил парней. Ну еще в салуне была пьяная драка. Опять.
— Что же… следите за «Каньоном» — Толман вытащил лопатник — Вот ваша зарплата за сентябрь.
Ко мне перекочевало несколько купюр.
Мэр, не прощаясь, ушел, а я понял, что нажил себе могущественных врагов и привлек ненужное внимание. Мое положение в Джексон Хоуле стало еще более шатким. Нужно было действовать осторожнее. И быстрее решать свои собственные
Остаток дня я провел в офисе, стараясь не попадаться на глаза горожанам. Слухи о статье в газете и гневе мэра уже наверняка расползлись по городу. Я чувствовал на себе косые взгляды, когда вышел пройтись по улице перед закатом. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то — с неприязнью, кто-то — с плохо скрываемым злорадством. Похоже, моя репутация «героя», защитившего город, стремительно таяла.
Ночь опустилась на Джексон Хоул быстро, укрыв его темным покрывалом. Я сидел у себя в каморке за офисом, тусклый свет керосиновой лампы освещал кровать, заваленную бумагами, которые я так и не смог разобрать. Я на автомате тренировался вынимать Кольт и Ле Ма из кобуры. Просто, чтобы бы мозг по пятому разу не переваривал мое положение. Скандал с газетой, неопределенность с Эмми, тайна Маргарет Корбетт и банды Мэлдуна… И собственное прошлое-будущее, которое туманным пятном маячило где-то на краю сознания. Голова шла кругом.
Закончив с тренировкой, я посмотрел в окно. Город спал тревожным сном. Тишина нарушалась лишь редким лаем собак да скрипом флюгера на крыше ратуши. Луна пряталась за облаками. Темнота. Пора было укладываться спать. Я собрал бумаги и тут услышал — тихий, но отчетливый стук в оконное стекло.
Тук-тук…
Сердце снова заколотилось быстрее. Показалось?
Тук-тук-тук…
Достал Кольт, взвел курок. Аккуратно выглянул в окно. За стеклом маячило лицо Текумсеха.
Глава 14
Я кивнул, жестом показал обойти дом к задней двери. Убрал Кольт в кобуру, накинул рубаху, брюки, сунул ноги в сапоги. Дверь моей каморки выходила во двор конюшни.
Текумсех стоял в тени, за его спиной маячили еще три фигуры. Я присмотрелся. Подростки. Двое совсем юных, третий чуть постарше, но все рослые, плечистые, явно уже не дети.
— Итон Быстрая Рука, — голос вождя был хриплым, усталым. Он шагнул на свет, падавший из дверного проема. На нем была простая рубаха из оленьей кожи, штаны. Никаких регалий, кроме перьев в волосах и ожерелья из когтей, похожего на то, что он подарил мне. — Ты говорил, я могу верить тебе. И доказал это!
Я махнул рукой, пропуская его и троих парней внутрь. В каморке было тесно, пахло пылью и порохом. Я зажег вторую лампу, поставил ее на пол, чтобы свет не бил в глаза.
— Это мои сыновья, — Текумсех положил руки на плечи двум подросткам, стоявшим ближе к нему. — Старший Чайтон. По-вашему Сокол. И младший Мато. Медведь. А это, — он указал на третьего, стоявшего чуть поодаль, — Ноко. Олень. Сын моего убитого брата. Племянник.
Я внимательно рассмотрел юношей. Ко мне заехал целый «зоопарк». Парням и правда было лет по пятнадцать-шестнадцать, не больше. Высокие для своего возраста, стройные, но уже с крепкими мышцами воинов. Лица серьезные, настороженные. Глаза — темные, глубокие, смотрели пытливо, без страха, но с явным недоверием. Одеты они были так же просто, как и вождь — кожаные штаны, рубахи, мокасины. У каждого за спиной Ремингтон, на поясе — нож в ножнах. Следопыты, охотники. Будущие воины своего племени. Чайтон и Мато были похожи на отца — тот же орлиный профиль, решительный подбородок. Ноко был немного другим — черты лица мягче, взгляд задумчивее, но в нем чувствовалась та же внутренняя сила.