Метод любви
Шрифт:
Можно даже сказать, что он изобрел рецепт всеобщего счастья.
– Помнишь, мы как-то разговаривали о долге?
– спросил Сережа, - Я еще доказывал тебе, что нет никакого долга, а есть только любовь? Жизнь была бы прекрасна, если бы все люди смогли найти в себе силы выполнять вот этот единственный свой настоящий долг- делать только то, что они любят, и не делать того, что не любят.
Я что-то помычал, еще не зная, соглашаться с ним, или нет. Встает несколько пугающий вопрос: а на сколько человек любит жизнь? Собственно, как обычно при разговорах с ним, со всеми его словами я был вроде бы согласен. И все же почему-то хотелось возражать.
– Единственное, что действительно
– В-общем, да. Только мне кажется, что все эти хорошие идеи как-то блекнут, когда пытаешься применить их к жизни. Более того, начинаешь чувствовать, что в самой прекрасной идее есть что-то не то, и когда все же стремишься ею руководствоваться, то она часто получается уже в каком-то перевернутом, виде. То есть самая прекрасная идея (вроде этой идеи о том, что любовь- это и есть долг), идея, направленная на всеобщее счастье, почему-то начинает приносить несчастья.
Сережа подумал и сказал:
– Скажи, ты счастлив?
Я пожал плечами:
– Да.
– Не слышу уверенности в твоем голосе. А вот я живу по этому принципу. И я совершенно честно, не чувствуя никакой фальши, могу сказать, что я счастлив. И все только потому, что я не делаю ничего (почти), чего бы я не любил.
Тут, я помню, мы заспорили, потому что я спросил, а что же Сережа делает, то есть началась по кругу наша обычная болтовня.
Но совершенно неожиданно для меня его жизнь резко изменилась. В его жизни появилась женщина. Сережа как-то раз от нечего делать и из любопытства поехал на слет клуба самодеятельной песни, где и познакомился с Олей.
Оля там что-то пела под гитару, потом они разговорились у костра, проговорили всю ночь и вернулись уже вместе.
Родителей у Оли тоже не было, но ее детство было совершенно другим, чем у Сережи. Насколько я понял, во многом ее первоначальный интерес к Сереже и был вызван тем, что в ту ночь он потряс ее историей своей жизни.
Оля родилась в исключительно благополучной, обеспеченной семье. Она была единственной дочерью, и родители были без ума от нее. Настолько, что даже затрудняли ее жизнь тем, что все время заставляли ее заниматься то музыкой, то фигурным катанием, то еще чем-нибудь очень модным и полезным. То сеть даже уже ясли, в которые она ходила, были с каким-то уклоном, с занятиями физкультурой и рисованием по особым системам. Потом последовал детский сад для одаренных детей (и для тщеславных родителей), потом- специальная школа с занятиями английским языком и литературой по расширенным программам. Но Оля почему-то ни к чему этому не чувствовала особенного интереса. Как, впрочем, и не проявляла ярких способностей. Хотя училась хорошо.
Но ей и не приходилось беспокоиться, потому что ее родители всегда хорошо знали, что нужно их дочери, и пристроили ее в университет на исторический факультет. Который она закончила с хорошими оценками, хотя учеба ее не очень интересовала, после чего работала в военном архиве.
Пожалуй, единственной ее настоящей страстью было чтение книг. Даже в том возрасте, когда все девочки сидят на скамеечке с парнями, она лежала на диване и читала книги. Отчасти потому что была некрасива.
То есть в ее внешнем облике не было каких-нибудь уродливых черт, просто она была как-то совершенно ничем внешне не привлекательна.
Так что родителей даже начало беспокоить то, что она может остаться без мужчины, возможно, они и попытались бы принять меры (хотя тут, видимо, впервые бы почувствовали, что у их дочери твердая воля), но, когда Оле было двадцать четыре года, они разбились на машине, возвращаясь с дачи друзей.
Таким
В скором времени Сережа переехал из съемного жилья в шикарную квартиру, где Оля жила одна после гибели родителей.
Вся эта история совпала по времени с таким периодом, когда мы с Сережей долго не виделись, так что я ничего обо всем этом не знал.
Но однажды Сережа позвонил мне и пригласил к себе, назвав свой новый адрес.
Я подумал, что что-то перепутал, когда обнаружил по этому адресу таком шикарный дом. Так что в дверь я позвонил просто на всякий случай, чтобы раз уж пришел, убедиться, что никакого Сережи тут нет и быть не может. Я был очень удивлен, когда он открыл дверь.
Квартиру этот Сережа, который не раз распинался передо о суетности стремления к обеспеченности, показывал мне не без гордости, совсем не без гордости. Мне даже показалось, что имелась у него глубинная мысль "ты вот суетишься, суетишься, а я вон как могу'. А может, мне так просто показалось от зависти, потому что выплаты по квартире меня очень напрягали. Поэтому я даже чувствовал некоторое разочарование в жизни и видел тщетность человеческих усилий, о которых так любил распространяться Сережа, потому что вот я суетился, суетился, а этому лентяю все само с неба упало. Успокаивало только, что я хозяин всего в своей жизни, а Сережа не хозяин ни чего.
Сережа сел в мягкое кресло и закурил сигарету. Потом Сережа достал красивые рюмочки, и мы выпили немного коньяку за его новоселье. Тут я с некоторым злорадством заметил, что он еще ко всему этому не привык, поэтому несколько пугается и дизайнерского кресла, и красивых рюмочек, и огромных книжных шкафов, угрожающе нависших над ним со всех сторон. По-моему, Сережа даже испытывал некоторую ностальгию по скрипучей кровати в съемной комнате, где можно так. хорошо валяться, заложив руки за голову.
Я думаю, если бы Оля была хоть немного другим человеком, чем она была, то Сережа не выдержал бы и месяца в таком неуютной обстановке и сбежал бы.
Вскоре пришла и сама Оля. Забегая вперед, я скажу, что она была из тех людей, которые при первом знакомстве не производят особенного впечатления, но по мере того, как узнаешь такого человека все лучше и лучше, то начинаешь относиться к нему хорошо и даже с восторгом. По крайнем мере, так относился к ней я.
Было заметно, что она от Сережи без ума. Когда она обращалась к нему, ее лицо как бы слегка озарялось, и вообще она всячески старалась, чтобы ему было хорошо и приятно в ее обществе. Сережа в тот вечер не сказал мне ничего умного и интересного, видимо потому что слишком был сбит с толку этими переменами в своей жизни.
Насколько я могу судить, Оля была просто поражена, сколько было в жизни Сережи несчастий и всяких событии и поворотов. Сережа выложил ей про свою жизнь все, чего никогда не говорил даже мне. Отчасти потому что встретил искреннее сочувствие, к тому же он любил рассказывать.
Сережина жизнь показалась Сереже Оле огромной и очень несчастной по сравнению с ее собственной. Ей нравилось в нем все, даже то, что в другом человеке могло бы ее оттолкнуть.
Оля была начитанным мечтательным человеком, поэтому ее поражали Сережины рассказы о детском доме, о службе в армии, о разгуле с Ваней и т.д. Перед ней был человек, который в жизни испытал многое из того, что она знала только по книгам. С некоторым замиранием сердца она слушала, как он жил за счет игры в карты, как он проснулся в поезде, не зная, куда едет (разве с ней это могло бы произойти?). Сережины мысли о жизни казались ей очень глубокими и правильными.