Метод любви
Шрифт:
В первое время после вышеупомянутого сговора дела у шайки шли отлично. Вскоре все, кто поигрывал в карты в общежитиях института, оказались должны Ване и Сереже. Кроме нескольких таких же, как эти два друга, команд мастеров.
Но, неожиданно для Сережи, их слишком успешная деятельность на этом поприще стала подрывать материальную основу его существования, дело в том, что Ванины и Сережины партнеры все чаще стали играть в долг вводу того, что скорость, с которой Ваня и Сережа их обдирали, превышала скорость поступления денег к этим самым партнерам. Поэтому Ванины и Сережины должники садились играть
Друзья заметили, что уже играют на воздух, поэтому на военном совете в шашлычной было принято нелегкое для обоих решение временно прекратить занятия, ставшие настолько успешными.
А тут еще финансовый кризис усугубился тем, что один из должников, на долг которого они возлагали особенно большие надежды, отказался расплачиваться. Зря Ваня укорял его и спрашивал, есть ли у него совесть. Этот неблагородный человек только рассмеялся и сказал: "В милицию жалуйся."
– Вот как верить после этого в честность и благородство?
– вопрошал Ваня за ужином в шашлычной.
Денег у обоих как раз хватало, чтобы расплатиться за ужин. Естественно, настроение было мрачное, особенно, конечно, у Сережи. От этого расстройства он сразу вспомнил, что его давно уже выгнали из института, что он нигде не работает, что не знает вообще, зачем он тут, и т.д. Но, разумеется, шашлычная - это место, созданное специально для того, чтобы мрачные мысли испарялись в полчаса.
В этой карточной деятельности Сережина жизнь протекала до весны.
Я думаю, если бы не подвернулся Ваня, Сережа в эту зиму все-таки начал как-нибудь устраивать свою жизнь, все же в двадцать с небольшим лет человек еще не умеет мириться с тем, что в его жизни нет никакой цели.
С другой стороны, если бы Ване не подвернулся Сережа, может быть Ваня и окончил бы институт.
Как-то весной Сережа заехал пообедать в институт (там в столовой кормят очень дешево). Возле входа он встретил Ваню, который выходил из института.
– Ты куда?
– спросил Ваня.
– В столовую.
– Не порти желудок. Пойдем пообедаем в ресторан. Я угощаю, я стипендию получил.
И друзья отправились в ресторан. Видимо, они пообедали слишком плотно, поэтому для лучшего пищеварения решили посетить пивной бар. Причем Ваня желал курить трубку, поэтому по дороге они зашли в художественный салон, где Ваня купил себе дорогую красивую трубку ручной работы.
Потом он решил, что не может один курить трубку, поэтому купал еще одну (подешевле) в подарок Сереже.
В пивной они курили трубки, рассуждая на тему о том, что сказал бы Моцарт о творчестве Пола Маккартни. Решив, что да был бы в восторге, друзья решили снова пойти в ресторан, потому что подошло время ужина. Дело в том, что Ваня был старостой, поэтому получил стипендию на всю группу.
Если Ваня и добился в жизни каких-то успехов, то не на научном поприще, потому что в тот день друзья после пивной отправились в дорогой ресторан. В каком последовательности происходили дальнейшие события, установить теперь невозможно. Сережа и Ваня сами потом долго спорили, вспоминая по кусочкам, но так и не пришли к единому мнению.
В-общем, Сережа очень удивился, когда проснулся в шикарном купе спального
– Куда мы едем?
– спросил Сережа, толкая его посильнее.
– Главное-двигаться. Жизнь не терпят застоя, - пробурчал Ваня, поворачиваясь спиной к Сереже.
Как ни было Сереже любопытно, куда они все же едут, но пойти узнать он был не в силах, поэтому снова заснул.
Утром проводница стажа стучать в дверь. Поезд стоял на незнакомом вокзале.
Друзья немного пришли в себя, только сказавшись на свежем воздухе.
На здании вокзала было написано "Москва'.
– Ты зачем меня в Москву привез?
– спросил Сережа.
– Я тебя привез?
– возмутился Ваня, - Это ты потребовал сюда ехать.
Некоторое время они спорили, как все это получилось. Впрочем, Ваня уже совершенно пришел в себя, только был слегка опухший. А так как и Сережа подумал, что у него нет ну совершенно никаких причин, по которым он не может находиться на вокзале города Москвы, то он тоже развеселился.
– Думал ли ты, Сережа, еще вчера вечером, что утром будешь стоять на Красной площади?
– спросил Ваня, обладавший философским, складом ума.
– Слушай, у меня в карманах пусто, - пожаловался Сережа.
– Не печалься,-сказал Ваня и объяснил, отчего у него такая куча денег.
Сережа очень расстроился, даже немного испугался. Он предложил немедленно ехать обратно.
– Теперь уж нет большом разницы, сколько отдавать- успокоил его Ваня,- Раз уж заехали сюда, так делать нечего.
Друзья покорились судьбе и решили осмотреть достопримечательности столицы.
– В вашем положении главное - не трезветь ни на секунду, чтобы не начать думать,- весьма мудро рассудил Ваня, и друзья немедленно допили коньяк на скамеечке на площади трех вокзалов.
– Обратно, я чувствую, мы не так шикарно поедем,- дальновидно заметил Сережа.
Ваня уже бывал в Москве и сказался хорошим гидом. Друзья сразу же осмотрели собор Василия Блаженного из окна бара напротив. Снова Сережа пришел в себя в общежитии химико-технического института, где они пьянствовали с Ваниным школьным другом, еще с какими-то болгарином и негром. И болгарин, и негр весьма сносно разговаривали по-русски, особенно негр. Можно сказать, что в тот момент они владели русским языком даже лучше, чем Сережа, потому что когда Сережа говорил, то Ваня поворачивался к нему и спрашивал:
– Ты что-то хочешь сказать?
Друзья провели несколько незабываемых дней в Москве, строго следуя Ваниному решению не трезветь. Даже в Третьяковку они разок заскочили, где осмотрели сокровища мировой культуры, хотя несколько устало и равнодушно. Обратно они возвращались, как и предсказывал Сережа, в сидячем вагоне.
Вернувшись, Ваня немедленно обежал свою группу и сообщил, что деньги у него украли, и просил подождать.
Я помню, Сережа валялся на кровати, заложив руки за голову, когда явился Ваня, не скрывавший мрачного расположения духа, и сказал: