Метод Шарлотты
Шрифт:
Она перемешивала палочкой в колбе жидкости, от души пародируя магистра Гроссо. Максайм засмеялся.
– А знаете, что самое ужасное? Когда я уходила от него, магистр сказал: "Так и знал, что все бабы – меркантильные стервы", – издевательским тоном закончила Шарлотта.
Магистр Гроссо прекрасно знает, как она к нему относится, так что это даже не сплетни.
– Почему вы вообще к нему пошли? – удивился Максайм. – Все же знают, что он самовлюбленный женоненавистник.
Шарлотта пожала плечами и ответила честно:
– У него был самый высокий процент получения мастерства, а я хотела
Глава 10. Неожиданности
С участием Максайма одного цветка действительно хватило на три дозы лекарства, причем свои методики магистр не скрывал – спокойно объяснил и показал, как увеличить выход нужного вещества. Дело было не столько в самом способе, сколько в неуловимых нюансах, которые доступны тем, кто часто этим занимается. Едва заметное глазу помутнение, легкое повышение температуры, правильное смешивание. Такое в учебнике не объяснишь – даже самая подробная методичка не способна передать ощущения.
Мастера алхимии понимают, что значит это "ощущение", когда все делаешь не столько по правилам и даже не на глаз, сколько по другим, неотличимым приметам достатка и готовности. У Шарлотты всегда было хорошо развито это чутье, поэтому мягкие наставления Максайма упали на крайне благодатную почву. Всего несколько фраз – и она уже видела, как эти нюансы помогут ей в создании других составов.
Разлив лекарство по бутылочкам, Шарлотта выставила их рядком на столе и отошла чуть назад. Она любила это чувство завершенности, правильности. Именно поэтому так зациклена на лекарствах: кроме любимой работы, она получает еще и ощущение, что участвует в благом деле.
Максайм тоже чуть отошел, постоял с ней в тишине с минуту, а потом усмехнулся:
– Как думаете, у вас в приемной уже сколько оборотней торчит?
Шарлотта удивленно посмотрела на него:
– А зачем им торчать там?
– Лунное безумие невозможно предсказать, развивается оно быстро, – спокойно объяснил Максайм. – Но при первых же симптомах ты понимаешь, что с тобой, и еще можешь принять лекарство… до того, как появится желание обратиться в зверя и пойти убивать всех вокруг. Поэтому многие двуликие носят такой флакон с собой постоянно в качестве талисмана.
Шарлотта удивленно распахнула глаза: об этой особенности она не знала.
– Раз уж мы заговорили об этом, может, продадите мне один? – внезапно улыбнулся Максайм.
– Продать? Без вас я бы не справилась так хорошо, – потерянно призналась Шарлотта, но Максайм лишь пожал плечами, продолжая улыбаться.
Лунное безумие не имеет ничего общего с вирусами, проклятьями, травмирующими событиями и даже луной, просто статистически оно чаще всего проявляется именно во время полнолуния, но прямой зависимости найти не удалось. При лунном безумии перемыкает энергетические каналы, нарушается связь между человеческим и звериным. Зверь буквально за час-полтора приходит в бешенство, подминает под себя человеческое сознание… и получается нечто, что желает только убивать. Максайм – тоже двуликий, пусть драконы и редко страдают от подобной напасти. Даже если у него самого есть в запасе флакончик, двуликих друзей у него явно
– Тогда уж примите как подарок.
Максайм улыбнулся, принял флакон и поблагодарил ее:
– Спасибо, и… может, перейдем на “ты”? Можете звать меня по имени. Если мы не на занятиях, конечно.
Шарлотта на секунду растерялась, но потом все же смогла заставить себя улыбнуться и кивнуть. Причин согласиться было несколько: и совместная работа, и некоторая лестность подобного знакомства, и, что скрывать, Максайм Бушар оказался не таким уж противным, как ей сначала показалось. Если так подумать, алхимики редко бывают приятны в общении. По крайней мере среди магистров редко встречают люди, которых можно назвать "душа компании". Тут скорее типаж едкий затворник, который убьет тебя взглядом, если не вовремя его потревожишь.
Как-то все так сложилось, что сначала Максайм помог ей “отделаться” от оборотней – Шарлотта планировала продать флаконы в королевский госпиталь, где они точно будут использованы, а не пробудут талисманами у богатых двуликих. То, что Максайм оказался прав, Шарлотту даже не слишком удивило – у него просто опыта больше. Потом пришлось объяснять ему, что она собирается делать в морге, и вместе они быстро разобрали результаты экспертизы, выявили основные действующие ингредиенты и то, как можно быстро их обнаружить в морге Академии.
После всего Шарлотта не могла отказать ему и в предложении подвезти ее до морга, чтобы вместе проверить гипотезу. Она понимала, что опытный дракон умело раскручивает ее на более тесное знакомство, но и отказывать было вроде как неудобно… Да пока что и не хотелось: поговорить о работе Шарлотта любила больше всего. Обсуждать методы, делиться опытом и новостями – есть ли более приятный тип общения? Так Максайм Бушар оказался с ней в морге Академии.
Двух магистров внутрь пропустили без особых вопросов, только записали имена на входе. Даже цель не уточнили. Проверять списки испытателей – задание для кого-то вроде Фабриса, Шарлотту же больше интересует не личность убийства, а способ, которым убийство было совершено.
Морг представлял собой огромное одноэтажное здание, сюда доставляют всех, чью личность не удалось определить, или тех, кто завещал свое тело науке. Это примерно две трети всего населения королевства, хотя большинство – с огромными ограничениями. По времени, разумеется. А то будут использовать твое бренное тело годами, пока уже сам зомби не взмолится об уходе на пенсию – большая часть тел в морге хранится трое суток, после некроманты аккуратно приводят тело в порядок и отдают родным для похорон или кремации.
Шарлотта уверенно прошла в самую дальнюю часть морга – чем дальше, тем сильнее пахло химикатами, стало заметно холоднее и… более мрачно.
Тела, которые должны передавать родственникам уже вечером, хранились в большом зале. Шарлотта уверенно распахнула дверь и ойкнула, автоматически сделав шаг назад. Разумеется, врезалась в Максайма, но тот, разумеется, ее удержал.
И все бы ничего, только в огромном зале рядом с дежурным некромантом стоял, ругаясь, Фабрис Токвиль. А тут снова Шарлотта… Да еще и не одна.