Методом исключения
Шрифт:
— И мне приятно познакомиться. Захар Буров! — он протянул руку.
— Ой, извините, совсем одичал! Семен Меняев, отдел тестирования. — Парень неловко пожал руку, оглянулся по сторонам. — Я же всё понял! Им-то что — они привыкли жить на работе. А мне нельзя, у меня жена, дочка…
— Погоди, не горячись. Зачем бежать-то собрался?
Парень удивительно быстро соображал. Такие здесь не встречались.
— Да сразу понятно было, что за набор. Крупный проект, все условия, на собеседовании дурацкие вопросы задают, по делу — ни слова. И зарплата! Нереальная, сказочная зарплата! Бесплатный сыр, знаете ли… Если бы не жена, отказался бы. Она
По мере обличительной речи голос Семена становился всё громче. При слове «жена» усач за столиком у окна поднял всепонимающие глаза на Захара и цокнул языком.
— Семён, это не мышеловка, это новый проект!
Захар говорил резко — злился сам на себя. Вот перед ним сидит человек, один из тысяч — он что-то понял, готов действовать. Сколько лет Захар мечтал такого найти. А сейчас растерялся. Сказать правду — нарушение устава, он сам подписывал бумаги о неразглашении. Должность обязывала врать. Может, крикни он в сердцах: ребята, ваше дело дрянь, возьмитесь за ум, чёрт побери! — тогда бы они собрались. От страха, со злости, всё равно как. Но руководство не любило громких историй. И он подчинялся.
Семён молчал, уставившись невидящим взглядом в застиранную клетчатую скатерть. Наконец разлепил губы, с трудом выдавил:
— Я пытался. Ничего не вышло… Нам надо придумать, что делать!
— Семён, поговорим об этом позже. Сейчас главное — работа.
Захар опустил глаза. Разобраться бы с проектом для начала. А потом он решит, как быть с Семёном.
— Значит, вы с ними заодно… Да ладно, ешьте, вон суп совсем остыл.
Ребята сидели потупившись, изучали фасоны своих кроссовок и фактуру носков. Виктор зачем-то надел рубашку и причесался. Значит, тропа войны изрыта вдоль и поперёк, томагавк откопали, заточили и приготовили к бою.
— Есть замечания по техническому заданию? Всё ли понятно?
— Нет, не понятно… — отозвался Роман дрожащим голосом.
— Что не понятно? — удивился Захар.
— Всё… — прошептал Роман и бросил умоляющий взгляд на Виктора.
— Кто вообще писал это задание? — буркнул Виктор, не поднимая головы.
— Писали профессионалы, — отчеканил Захар.
— А если мы откажемся? — с расстановкой спросил Виктор. — Что тогда?
Ничего. Совсем ничего не случится. В прямом смысле этого слова. Захар усмехнулся своим мыслям. Вслух произнёс:
— А что случается, если подчинённый ослушается начальство?
— Это угроза? — на лице Виктора заиграли желваки, глаза превратились в щёлки.
— Нет, Витя, это закономерность. Если вопросов больше нет, предлагаю приступить к работе.
Работа! Громко сказано. День ушёл только на то, чтобы выяснить, кто чем занимается. Оказалось, что все занимаются всем, и никто ничем конкретно.
Виктор часто отлучался, много курил, а в остальное время находился в состоянии сердитом и нервном. Роман не терпел насилия над личностью, увлекался той работой, что нравилась и не имела никакого отношения к проекту. Если Захар пытался дать ему задание, обижался и спешил спрятаться за широкую спину Виктора. С Семёном они часто пересекались на перекурах — Сеня задумчиво курил, Захар неспешно потягивал кофе. Завести разговор по душам не получилось — Семён отмалчивался и делал вид, что не слышит вопросов Захара.
Вячеслава он побеспокоил только раз. Зашёл проверить, не ошибся ли кабинетом — возможно, через стенку от Виктора сидят не такие безнадёжные
Не торопясь, он возвращался в гостиницу с громким названием «Император». Выбирал людные улицы. Всматривался в глаза прохожих. Что там искал, и сам не знал. Может, пытался заглушить окрепший в голове за эти несколько дней голос хаоса. Противный такой голос с интонациями Виктора ехидно повторял: «А если мы откажемся, что тогда?».
«Ничего!» — вступал в диалог Захар и понимал, что врёт. На сей раз себе.
Захар умел и любил работать. Отец не оставил другого выбора. Да, он гордился отцом, во всём подражал ему — папа уходил в рейс, а Захар шёл в яхт-клуб покорять своё маленькое море учебной акватории. Но дело было не только в этом. Отец погиб, когда Захару исполнилось пятнадцать. Несчастный случай — самовозгорание груза, папа оказался рядом. Захар поглубже затолкал боль — переживать было некогда. У мамы начались проблемы с сердцем, она месяцами не выходила из дома. Захар забросил яхты, обложился учебниками. После университета прошёл конкурс в транснациональную корпорацию. Много формальностей, сложная структура, ответственные проекты — это не пугало. Были правила, которым нужно следовать, а остальное сделает трудолюбие. Вполне заслуженно он пользовался доверием начальства, и, возможно, проработал бы на благо корпорации ещё много лет, не найди его Бюро.
Захар пошёл на собеседование из любопытства, а покинул офис с твёрдым решением бороться за должность до конца. Но бороться не пришлось, его взяли в Бюро после второй встречи. Лысый мужчина в дорогих очках размеренно вёл беседу, и в конце спокойным голосом сообщил Захару, что тот принят. То был момент абсолютного счастья. Захара не пугали дальние и долгие командировки, задержки до ночи. Мама благополучно вышла замуж второй раз и уехала из столицы. А своя семья и раньше не вписывалась в сумасшедший график. Ему только двадцать семь, ещё успеет!
Бюро ничего не производило, не перепродавало и не перевозило, оно решало проблемы — избавляло бизнес от лишнего. В любой компании иногда появлялись непригодные к разумной деятельности, ленивые сотрудники, обладавшие к тому же раздутым самомнением и завистью к успехам других. Даже если они сидели на месте и ничего не делали, такой балласт здорово тормозил рабочие проекты. Но горе-сотрудники имели привычку соваться в чужую работу и патологически рвались к руководящим должностям, уничтожая на корню все перспективные проекты.
Бюро же скупало лучших специалистов разного профиля и лепило из них хватких кризис-менеджеров. Профессионалы разрешали конфликт за считанные дни — бизнес облегчённо вздыхал и возвращался в привычное рабочее русло, а нарушившие равновесие системы сотрудники навсегда оставляли компанию.
Затраты Бюро были велики, но оно не бедствовало — крупные компании охотно отстёгивали немалую «страховку» за свой покой. Не все знали, что «балласт» потом приглашали в Бюро на беседу. Вежливо улыбались, сулили золотые горы и, получив согласие после недолгих переговоров, сажали в самолёт и отправляли в резервацию. Правда, сами кандидаты были уверены, что летят на засекреченный объект выполнять миссию мирового значения.