Мэй vs Хорн
Шрифт:
— Только если на твою будку, — поднимаю руку, касаюсь его щеки и щекочу за ухом. Лукас придерживает немного руку своей ладонью, отчего сердце сжимается. А потом подаёт её, чтобы идти за руки. Я дарю ему эту радость, получая его тепло, чувствую себя прекрасно. Только если убрать всё это, всех людей и все неприятности, я всё ещё не знаю, кто я на самом деле — окончательно и бесповоротно запуталась в происходящем. Такое чувство, что я бежала всё это время от себя и теперь не знаю дорогу обратно.
Выходим из дома, пока Лукас запихивает наши чемоданы в машину, я оглядываюсь на спящий дом и почти готова
— Лорин, чего залипла? Пойдём! — говорит он, захлопывая крышку — назад дороги нет.
Мы садимся в такси, и Лукас снова отрубается. Видимо, его укачивает каждый раз, когда он не за рулём. Я рассматриваю его спящего: светлые волосы, длинные ресницы, пухлые губы, от которых каждый раз сводит живот. Ловлю себя на мысли, что глажу его по голове, пропуская пряди волос между пальцев, он улыбается во сне. Интересно, что ему снится?
Я как мантру повторяю в голове сформировавшийся план, пока он не отскакивает от зубов. Как будто тем самым я добиваюсь своей уверенности, что всё получится. Проходит целый час за моим бормотанием в голове и поглаживанием головы Лукаса, который свалился на меня на одном из поворотов. Я вожу пальцами по лицу, стараясь запомнить и его как можно лучше, если он не увидит больше причин быть со мной. Что бы не случилось я вряд ли его забуду, оказывается иногда на грабли наступать не только больно, но и приятно.
В аэропорту нас уже ждёт вся свита обеих семей и друзей, которые в радостном гомоне встречают наше появление в зале ожидания. Такой толпой мы проходим регистрацию, сдаём багажи, а я стараюсь держаться подальше от Кеннета и отца Лукаса. Только это означает и то, что я никак не контактирую с Хлоей и Пат. Своих же родителей несколько раз обнимаю и благодарю их за всё, что они для меня сделали. Мама при любом удачном — хотя, скорее, неудачном — случае всплакивает, утыкаясь в плечо отца. Порой Хлоя кидает на нас с Лукасом счастливые и одобрительные взгляды, на которые я несмело отвечаю. Её обманывать так же больно, как и Лукаса. На наше счастье ожидание не затягивается из-за погоды или ещё каких-то событий. Поэтому мы с Лукасом оказывается довольно быстро в салоне самолёта и проходим одними из первых, но наша процессия всё равно умудряется навести столько шума, что стюардессы уже переглядываются, ожидая долгий, очень долгий полёт, до Тенерифе. Меня укачивает сразу после того, как мы взлетает и набираем небольшую высоту, и я неожиданно для себя засыпаю. Хорошо запоминаю свой сон, потому что и не он вовсе, а проигранное воспоминание из последних дней.
Выключаю воду в ванной и смотрю на себя в зеркале. Кажется, я становлюсь похожей на призрака. Тени под глазами пролегают такие, что их сложно скрыть, не сплю уже которую ночью и обдумываю план до мельчайших деталей, при возможности просчитываю разные сценарии развития событий. И только надеюсь, что отец меня не обманул. Мои терзания прерывает Лукас стуком в дверь.
— Можно войти? — я заматываю волосы полотенцем и делаю лицо попроще, чтобы избежать вопросов от него.
Последние дни, после приезда из особняка родителей, мы заняты подготовкой. Можно сказать, что пересекались
Я так же ничего не слышу от сестры. Когда звоню маме, она отвечает, что видела Пат, мол та всего лишь тоже устала из-за того, что мы так торопим события и боится, что что-нибудь пойдёт не так в спешке. Мне только хочется спросить, не появилось ли у неё дополнительных синяков, но это просто непозволительно. Приходится кусать губы и ждать свадьбы, когда я смогу её увидеть.
— Входи, — отвечаю я. В дверях скромно появляется Лукас, впервые за несколько дней я вижу на его лице такую улыбку. На неё хочется только лишь улыбаться в ответ.
— Хотел тебе кое-что показать, — говорит он и если только не ковыряет носком обуви пол, как ребёнок. — Или ты спать?
Что-то подсказывает мне, что отказаться равносильно тому, что он потеряется, выпустит из рук ориентир. И дело будет не в обиде, сейчас Лукас мне доверяет — жизненно необходимо, чтобы я посмотрела на то, что он хочет показать.
— Нет, не собиралась, — я научилась последнее время врать так искусно, что почти верю сама себе. Но за это я потом заплачу дорогую цену, поэтому сейчас иду за Лукасом, который выходит из комнаты. Мы спускаемся вниз и на первом этаже заходим в маленькую комнатку, которая служит ему лабораторией для проявки снимков.
Не сразу привыкаю к красному свету. Лукас не торопит, когда я готова — киваю, и мы проходим ко столу. Я наблюдаю за тем, как он опускает фото то в один раствор, то в другой. На бумаге медленно проступает изображение.
На нём мы: я и Лукас на лестнице в особняке. Фотография не похоже на то, как он снимает, а вот другая, где я одна среди гостей, наверняка сделана в тот момент, когда он якобы отошёл в туалет. Разглядываю себя через призму его восприятия, такую Лорин видит не каждый. До Лукаса я и не догадывалась, что эта девушка существует.
Он опускает свою ладонь на мою, наши пальцы переплетаются. И я готова всё рассказать ему, но придаёт силу одна единственная черно-белая фотография. На ней воительница, на ней человек, который знает, что впереди всегда может поджидать опасность. И она готова с ней справиться.
Лукас говорит слова, от которых каждый раз будут появляться мурашки…
Сон теряет свои границы и понимаю, что просыпаюсь. Я в самолёте, кто-то щипает моё бедро, оставляя маленькие синяки, но с каждым разом кожу сжимают всё сильнее и сильнее.
— Просыпайся, Спящая Красавица, — лицо слишком близко, чтобы мне удалось избежать столкновения.
[1] - Отец Лисбет Саландер
[2] - Антагонист в сериале\серии книг "Игра Престолов"
Глава 13. Лорин Хорн. Свадебный переполох
— Закричишь — щипками не ограничусь! Поэтому подумай, стоит оно того или нет, — Кеннет мягко проводит рукой по ноге, прекращая свою пытку, оказывается на талии и почти достигает груди. Напрягаюсь всем телом, он вовремя останавливается и только смеётся на то, как я крепко сжала губы и скулы.