Мэйделе
Шрифт:
– Не беспокойтесь, вождь, – спокойно произнес некто в длинном, чем-то похожем на рясу плаще, затем сделал шаг назад, исчезая из кабинета.
Возможностей у наследников одной из самых тайных организаций было не так много, как хотелось, но они были. Некоторые эти возможности отлично выдавались за «магию», позволяя изображать процесс обучения отродий, а на самом деле – их ломки. Обучали здесь только «принадлежащих к расе», часто используя как опытный материал именно эти «отродья». Немецкое правительство об этих людях не знало, ибо то, чем они занимались, в стране было категорически запрещено. Очень уж напугал многих нацизм, но, видимо, до полного искоренения дело не дошло, что было не сильно хорошо. Развитая сеть осведомителей, агенты влияния… Был ли артефакт в действительности в состоянии отправить людей в прошлое, нет ли –
Для Церемонии все были построены на площади перед Школой. Ровные ряды преимущественно беловолосых мальчиков и девочек разных возрастов, замерев, стояли на этой площади. Возможно, это должно было выглядеть красиво, но Ингрид почему-то было просто страшно. Рядом подрагивала и Эльза – ей тоже было не по себе. Все началось с гимна Германии, под который пели все присутствующие, только первый куплет Ингрид не знала, удивившись.
Затем выступил какой-то мужчина, громко поздравив всех с началом учебного года, выразив при этом надежду на то, что все будут дисциплинированными, изучая науку… следующее слово Ингрид опять не поняла, от него веяло какой-то жутью, отчего девочку передернуло. Затем начали вызывать по одному, представляя всей школе, при этом называли фамилию, видимо, куратора. Это могла быть женщина или мужчина, девочка связи не поняла.
– Юрген Вагнер! – вперед, стараясь идти строевым шагом, вышел презрительно смотревший вокруг мальчик примерно одного с Ингрид возраста.
– Цум бефель! 7 – воскликнул названный.
– Марта Вилке! – объявили откуда-то сбоку, и с той стороны вышла суровая женщина, поманившая к себе радостно улыбнувшегося мальчика.
– Сюзанна Хофманн! – так же, как и мальчик до нее, девочка печатала шаг. Ее белокурые волосы были аккуратно зачесаны под такой же черный берет с каким-то символом на нем. Эту девочку отправили к мужчине, а вот ту, которая шла за ней – к женщине.
7
Дословно «перехожу к исполнению приказа», в данном случае – «слушаюсь» (нем.).
– Ингрид Мот! – выкрикнули и ее, девочка попыталась изобразить такой же шаг, как другие, но все вокруг отчего-то громко засмеялись, очень обидно и как-то издевательски, отчего Ингрид сбилась с шага и чуть не упала.
– О, юная фройляйн, – хмыкнул тот же голос. – Вас нужно еще учить даже ходить. Маттиас Вольф!
– Яволь! 8 – послышалось откуда-то сзади, и на площадь вышел мужчина, выражение лица которого вызывало желание убежать, но девочка понимала, что отсюда не убежишь. По какому-то странному стечению обстоятельств Эльза попала все к тому же странно улыбавшемуся мужчине.
8
Слушаюсь (нем.).
Затем всех повели в столовую, но Ингрид видела, как хмурится этот странный мужчина, глядя на нее, отчего ноги холодели от страха. После довольно скромной трапезы герр Вольф приказал Ингрид и Эльзе следовать за собой. Он шел молча, но девочкам отчего-то было очень страшно. Причина этого страха выяснилась буквально через десять минут. Заведя обеих в длинную и узкую комнату, похожую на ту, в которой очнулась Ингрид, этот мужчина приказал обеим девочкам полностью раздеться, простимулировав ударами по лицу, когда они замешкались. Что было потом, Ингрид не запомнила, в памяти осталась только очень сильная боль, от которой девочка потеряла сознание, проснувшись утром в своей постели. Почему-то было тяжело садиться и вставать – ноги дрожали и почти не держали, но нужно было двигаться на зарядку. За что ей сделали так больно, Ингрид не поняла, она только надеялась на то, что Эльза осталась в живых.
– Твоя подруга не вышла на зарядку! – произнесла взрослая девушка, брезгливо взглянув на Ингрид. – Ты будешь наказана!
– За что? – не поняла Ингрид, которая совсем уже не поняла, что происходит.
– За то, что ты плохая подруга, – объяснили ей. – А теперь беги!
Услышав утробный
9
Еврейская девочка (идиш).
Часть 3
Так прошло четыре дня, Эльза очень виновато смотрела на Ингрид, которой делали больно каждый день и непонятно за что, а потом все вдруг прекратилось. К девочкам перестали придираться и даже по лицу не били. Герр Вольф улыбался, глядя на девочек, но его улыбка была фальшивой, Ингрид это очень хорошо чувствовала. Вскоре начались уроки, но были они какими-то странными, хотя создать огонек в кристалле у нее получилось.
– История ариев, что это? – удивилась, прочитав название учебника, девочка и открыла книгу.
– Что там? – поинтересовалась Эльза, заглядывая подруге через плечо.
– Странное что-то, – поделилась с ней Ингрид. – Все люди произошли от каких-то ариев, если коротко. Нас совсем иначе в школе учили…
– Лучше молчать и делать, что они говорят, – заметила подруга, у которой при виде герра Вольфа приключалась неприятность. – А то сделают больно.
– Страшная школа… – вздохнула Ингрид, с трудом унимая дрожь в руках.
Они прилежно учились, отвечая на уроках, и их не трогали. Так прошел месяц, почти стерший в памяти первые дни, когда все опять началось заново, но теперь больно могло стать в любой момент. Оказалось, что тонкие палки, которые девочки видели у кураторов, бьют очень больно, особенно по ногам, а Эльзу однажды ударили этой палкой по лицу, чуть не лишив глаза, по крайней мере, она так думала. Самое главное – непонятно было за что. Впрочем, приглядевшись, Ингрид увидела, что за малейшую провинность или неточность бьют всех. 10 Стало еще страшнее, хотя девочка думала, что страшнее некуда.
10
В идеологии нацистов, дети не должны были бояться боли.
Через две недели наступили короткие каникулы – недельные. Эльза оставалась в замке, а вот Ингрид была отправлена к опекунам под предлогом того, что она не оправдывает доверия, что бы это ни значило. Девочку бросили на пороге дома, напоследок ударив чем-то жгучим по ногам, отчего они задрожали так сильно, что Ингрид не могла на них встать и пролежала на крыльце почти всю ночь. Было очень холодно, но в результате девочка смогла подняться и, держась за стенку, войти в дом.
– Почему ты не сдохла?! – поинтересовался едва увидевший Ингрид Фриц. Такое приветствие ударило больнее хлыста куратора. Ответить девочка не успела – появился господин Карл, схвативший ее за шиворот, протащив по ступенькам в мансарду, куда и бросил, как мешок картошки. Ингрид заплакала. Жизнь казалась абсолютно беспросветной, хотелось сбежать и спрятаться.
Через несколько часов девочка сумела тихо выскользнуть из дома, потом представила собаку из школы и побежала. Она бежала на железнодорожную станцию, все быстрее и быстрее, задыхаясь, но, добежав до какого-то поезда, просто упала на пол в тамбуре. Двери медленно закрылись, и спустя минуту поезд отправился в путь. Сил шевелиться не было, поэтому Ингрид только надеялась на то, что ее никто не увидит. Спустя час и несколько станций девочка сумела подняться. Все это время она думала только о том, что никому не нужна, совсем никому. Правда, мысль о смерти в юную головку так и не пришла. Еще через полчаса Ингрид поняла, что должна выйти из поезда и куда-то идти. Девочка выскочила из вагона, пошатнувшись, но потом шагнула туда, куда ее вело какое-то внутреннее чувство.