Мэйделе
Шрифт:
– Сегодня прибыли все сироты, – сообщила ей комендант. – А послезавтра состоится церемония Начала, там, в зависимости от ваших способностей, вам назначат кураторов. С понедельника начнется обычный день, то есть зарядка, для которой нужно надеть специальную одежду, куратор объяснит, какую именно, и выйти из комнаты. За опоздание последует наказание. Все понятно?
– Да, фрау, – вздохнула Ингрид, не ожидавшая объяснений. По какой-то причине комендант заговорила именно о зарядке, а не об уроках, что смущало.
– Маг должен быть сильным и здоровым, – снизошла женщина до дальнейших объяснений. –
– Да, фрау, – от слов коменданта веяло какой-то первобытной жутью.
Представший перед девочкой большой зал был уставлен длинными столами, напоминавшими телепередачу про тюрьму, стулья были железными и, как потом оказалось, намертво закреплены на полу. Женщина показала Ингрид на стол, негромко приказав сесть. Стоило девочке усесться, как перед ней возникли тарелка, вилка, ложка и нож. На тарелке лежала пара баварских колбасок, сочившихся жиром, яичница, квашеная капуста и большой ломоть сероватого хлеба. Поблагодарив, Ингрид принялась завтракать.
Надо сказать, что Бауэры кормили девочку по остаточному принципу, поэтому она в последний раз ела сутки назад, а по-людски так и не помнила когда. Конечно же, от такого жирного завтрака Ингрид стало плохо. Через час после завтрака девочку уже сильно рвало в туалете – до помутнения в глазах. Ингрид мучительно избавлялась от завтрака, чтобы горько расплакаться потом – она думала, что отравилась. Когда девочка вышла из общего туалета, краем глаза она заметила улыбку коменданта, тихо всхлипнув.
Гуляя по школе, Ингрид заметила дверь на улицу, решив погулять, заодно увидеть, где находится, но картины на улице были странными.
Сама школа представляла собой комплекс серых четырехэтажных коробок с забранными решетками окнами, а видневшийся не так далеко забор был увит колючей проволокой поверху. Буквально рядом со школой возвышалась скала, выглядевшая чужеродно в этом месте, а чуть поодаль шумел лес, выглядевший черным и совсем не добрым.
Все вокруг выглядело каким-то серым, в чем-то даже нереальным, при этом единственными яркими пятнами были два флага на флагштоке. Один – государственный, а второй красно-бело-черный с каким-то странным сложным символом, такого Ингрид не знала, но решила не задумываться пока. То, что попала она совсем не в сказку, девочка поняла, как и то, что выбора у нее все равно нет.
– Привет! – услышала она голос сзади. Резко обернувшись, Ингрид увидела такую же черноволосую, как и она сама, девочку, смотревшую на нее серыми испуганными глазами.
– Привет! – радостно улыбнулась Ингрид, незнакомка фальшивой не казалась. – Меня Ингрид зовут!
– А меня Эльза… – девочка казалась очень робкой и какой-то потерянной, отчего ее хотелось обнять. – Ты не против дружить?
– Нет, конечно, – помотала головой Ингрид, обняв вздрогнувшую Эльзу. – Так здорово…
С новой подругой стало теплее и не так страшно, отчего Ингрид приободрилась. Жизнь уже не казалась совершенно бесполезной, ведь у нее была Эльза. Больше ни с кем подружиться не удалось. Странным было то, что подавляющее большинство учеников были белокурыми и синеглазыми, как смогла заметить Ингрид. Если бы она была старше и знала историю, то, наверное, что-то заподозрила
Высокий мужчина со светлыми, почти белыми волосами стоял перед строем молодых мужчин и женщин, которым предстояло стать комендантами и кураторами в новом учебном году. Одетые в черную униформу с треугольниками на рукавах, они, казалось, даже дышали в унисон. Оценив ничего не выражавшие лица стоявших в строю, мужчина заговорил:
– В этом году у нас двое… Отродья отличаются от обычных жертв, прошу учесть, они должны потерять всякую радость и желание жить, но ни в коем случае не сдохнуть в стенах школы в отличие от предыдущих, – он оценил выражения лиц и вздохнул.
– Позволено ли мне будет спросить… – поинтересовалась одна из комендантов. Подумав, не наказать ли слишком говорливую сотрудницу, мужчина посчитал уместными некоторые объяснения. По его жесту зажглась иллюзия большого кристалла, по которому пробегали синие сполохи.
– Этот артефакт был найден нашей экспедицией сорок лет назад, – заговорил главный в этой комнате мужчина. – Расшифровка надписей позволила сделать вывод о том, что кристалл позволяет перенести в прошлое группу людей. Война к тому времени уже была проиграна, поэтому мы начали искать возможность использовать его, но оказалось, что он связан с недочеловеками.
– Евреи? – поинтересовался кто-то из опытных кураторов. – Но…
– Нет, не всех, – покачал головой главный. – Обнаружилось, что в случае несамостоятельной смерти дар хранителя передается по наследству. Кое-что нам удалось, осталось последнее отродье. Оно должно желать умереть, но времени у нас на это немного – стоит ей пройти ритуал в двенадцать, и все будет потеряно – придется заново искать новых хранителей. Это связано с божествами недочеловеков.
– То есть сделать ад на земле, но из школы должна выйти живой, – заключил все тот же куратор, страшновато ухмыльнувшись. – Можете на нас положиться.
– Если умрет от инфаркта, тоже плохо, – поправил его главный мужчина. – Проклятье может лечь на всю расу, а я не хочу знать, что это за проклятье.
Когда кураторы и коменданты вышли из кабинета начальника «школы», тот вздохнул. Десятилетиями они шли к этому, и вот наконец впереди замаячил успех, могущий исправить все ошибки Рейха, чтобы переделать реальность. Эта цель была великой, как Тысячелетний Рейх, и именно она двигала их все эти годы, не давая отчаиваться и опускать руки.
– Вы проверили, эти предатели из полиции и правительства не имеют возможности узнать о нас? – задал вопрос начальник «школы».
– Нет, конечно, – улыбнулся вышедший из темноты человек в сером плаще с головой, укрытой капюшоном. Лица его видно не было, но улыбка чувствовалась в голосе. – Арийцы имеют гипнотическую установку, а отродья просто не посмеют что-то сказать, особенно после церемонии. Им просто будет очень больно при любой попытке рассказать.
– Очень хорошо, – кивнул светловолосый мужчина. – Нам еще не хватало сейчас противостояния с этими… – он скривился. – Официальными властями, предавшими арийскую расу. Никакие артефакты не помогут против толпы, как доказали славяне.