Мейер - Городская девчонка и ковбой
Шрифт:
– Мама?
– переспросила Алексис. Ее удивило, что Рейчел сама звонит на ранчо, и еще ей показалось странным, что Кэлеб не воспользовался моментом, чтобы поговорить самому с блудной дочерью Ангуса, как она от него ожидала.
Алексис взяла из рук Кэлеба трубку радиотелефона.
– Мама?
– Как ты там, дорогая?
– Хорошо, у меня все в порядке, - ответила Алексис веселым голосом, все еще не оправившись от удивления. И вдруг у нее возникла мысль, что ведь это, наверное, неспроста.
– Как дела у тебя? Что-нибудь случилось?
–
Мать засмеялась.
– Да нет, ничего не случилось. Просто я беспокоилась. Ты была вчера так расстроена из-за Терри, что, по правде говоря, твое состояние передалось и мне. Вот, решила тебе позвонить и убедиться, что все в порядке.
– У меня все хорошо, - еще раз повторила Алексис и, не удержавшись, вздохнула.
– Если, конечно, не считать, что всю неделю бьюсь как проклятая над новой рекламной концепцией и ничего не выходит. Все дни прошли впустую.
– Слишком много работаешь, я вижу.
– Да. Сегодня, например, просидела до четырех утра, все пыталась вымучить свою идею, да так ничего и не вышло. Ну а в полшестого явился Терри, забарабанил в дверь. Пришлось идти вниз, приготовить ему завтрак, потом мы поиграли в слова, сходили на конюшню...
– Отдохни. Сделай перерыв. Ради всего святого, поспи хоть одну ночь как следует.
– Отосплюсь, когда налажу рекламную кампанию.
Рейчел раздраженно фыркнула.
– Ты никогда не наладишь эту свою кампанию, если не будешь высыпаться.
– Ну, знаешь, у меня не слишком-то большой выбор. Если я не заработаю в ближайшее время нужную сумму, мы все потеряем, - пояснила Алексис. Ей было крайне неприятно объяснять матери очевидное. А правда состояла в том, что, если она не восстановит финансовое положение компании, ее мать потеряет единственное, чего она добилась в жизни, добилась с таким трудом.
– Знаешь, компания значит для меня не так уж много. У меня прекрасный дом, устойчивое материальное положение, дочь-красавица... Скажу откровенно, эта компания - жалкая капля в океане бизнеса - последнее, о чем я беспокоюсь.
Если бы мать это говорила, чтобы не показывать, что она на самом деле чувствует, Алексис было бы гораздо легче. Но нет, ей было известно, что это отражает истинное настроение Рейчел. Горевший в ней некогда огонь угас.
– Как я вижу, меня ждут тяжелые времена, ведь, пока ты равнодушно созерцаешь происходящее, мне одной придется поднимать компанию.
Старания Алексис расшевелить мать, заставить ее рассердиться пропали даром - Рейчел рассмеялась.
Алексис охватило отчаяние. Усталая, невыспавшаяся, почти не осознавая, что делает, Алексис отключила телефон, не дав матери хоть что-то сказать в ответ. Подняв глаза, она натолкнулась на пристальный взгляд Кэла.
– Не слишком ли резко вы с ней говорили?
– Да что вы об этом знаете и какое вам дело, черт вас побери?
– гневно выкрикнула Алексис, поднимаясь из-за стола.
– Тем более что, как я понимаю,
Она круто повернулась, чтобы уйти, но Кэлеб остановил ее, схватив за руку.
– Я не слышал, что говорила вам мать, но из того, что говорили вы, понял: она отпускает вас на свободу.
Алексис резко выдернула руку.
– А я этого не хочу, понятно?
– Она запрокинула голову, устремив полный безнадежности взгляд в небеса:
– Неужели этого никто не видит? Неужели только я одна понимаю, как плохо моей матери?
Кэлеб несколько мгновений молча смотрел на Алексис.
– Так вы в самом деле считаете, что, кроме вас, никто этого не понимает? спросил он наконец.
– Получается так.
– Тогда подумайте вот о чем. Если этого никто не видит, так, может, это и не правда?
Алексис посмотрела на него в упор.
– Вот именно что правда. Если б я в этом не была уверена, разве приехала бы сюда? Вспомните, что я говорила вам в первый день. Если б это была не правда, неужели же я приехала бы на это Богом забытое ранчо? Да ни за что! А сейчас прошу прощения.
С этими словами Алексис ушла, а Кэлеб остался стоять посреди двора. Ему подумалось, что она, должно быть, поднимется в свою спальню и ляжет спать. На всякий случай он крадучись последовал за ней в кухню, потом до лестницы, где и постоял, пока не услыхал, что Алексис закрылась в спальне. Кэлеб нашел Терри, и они потихоньку вышли во двор.
– Давай не будем шуметь, пусть Алексис немножко поспит, - сказал он мальчику.
– А что мы будем делать?
– Ну, прежде всего снимем с тебя эти девчачьи штанишки, наденем что-нибудь другое, а потом покатаемся на лошади.
Терри радостно кивнул головой.
И тут зазвонил телефон. Кэлеб испугался, что Алексис поднимет трубку. Не надо, пусть лучше поспит. Он вошел вчера в кабинет вовсе не для того, чтобы целоваться с ней, у него и в мыслях не было рассказывать о себе, он никоим образом не хотел, чтобы она почувствовала себя отвергнутой. А Алексис, наверное, по своему давнему обыкновению винить во всем только себя, считает, что и в своих отношениях с ним во всем виновата она сама. А ведь это его вина, а не ее.
Кэлеб быстро схватил трубку.
– Алло, это Три Торфяника.
– Здравствуйте еще раз.
– Здравствуйте, миссис Эллиот, - смущенно произнес Кэлеб.
– Судя по всему, я буду звонить дочери не раз и не два, а потому давайте сразу покончим с формальностями. Зовите меня просто Рейчел.
– Рейчел, - в смущении повторил Кэлеб. Райт много слыхал об этой женщине, не так чтобы уж очень плохое, но и не особо хорошее, но что у нее такой мягкий, обволакивающий голос, в котором словно дрожит улыбка, - этого он не знал. Кэл и думать не думал, что эта женщина может вызвать иные чувства, кроме неприязни. Однако же, разговаривая сейчас с ней, он почувствовал, что его отношение к ней меняется.