Меж двух огней

_Prince of Darkness_

– Ты сама знаешь, что критики искусства отрицательно оценивают твои картины - это знак, что ты должна оставить это в прошлом. Неужели ты не согласна со мной?
– пытался убедить мистер Мунн.

– Нет, я не согласна. Этот талант, если ты вообще считаешь, что он у меня есть, передался мне от мамы. Вспомни, она была превосходной художницей, а сколько у нас осталось её работ. Она была бы рада моему увлечению искусством. Мне это нравится. И я хочу заниматься тем, что приносит мне удовольствие.

– Талант - от мамы, а вот характер… Не возьму в толк, в кого ты так упряма, дочь? Тебе уже двадцать пять, пора бы задуматься о будущем. После завтра миссис Аллен устраивает бал, там соберется весь свет высшего общества, соответственно и мы с тобой приглашены. И ты, будь добра, явиться туда.
– Мужчина был на удивление спокоен, но все так же серьезен и неумолим. Он

знает, как Шарлотта не любит подобные мероприятия.

– Отец, без меня этот праздник вполне устроится…

– Даже не обсуждается! Твое присутствие обязательно, и я не хочу ничего слышать. Надеюсь, ты все поняла, - настойчиво проговорил мистер Мунн, перебив Шарлотту на полуслове. Той ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть головой и опустить грустный взгляд. Отец поднялся из-за стола, не допив чая, оставив на тарелке нетронутый омлет.
– Мне пора. Буду вечером. Да, и вот ещё что, Шарлотта: сегодня вечером нас посетит мистер МакМайкл, он прибудет к ужину. Надеюсь застать тебя дома, ибо приходит он по большей части к тебе, а не ко мне, - сказав так, отец одел свое темное пальто и цилиндр, а затем вышел из дома, плотно закрыв за собой входную дверь, приняв молчание дочери как положительный ответ. Он даже не попрощался, хотя раньше всегда перед уходом целовал единственную и любимую Шарлотту в щеку. Как же давно это было, и как же все круто изменилось сейчас.

Шарлотта осталась одна. Рядом продолжала суетиться Линда, бросая на девушку жалостливый взгляд, однако она полностью поддерживала мистера Мунна.

Осторожно потягивая сладкий чай, Шарлотта покусывала губу, безразлично глядя на стол с расставленными вкусностями. Она в такие моменты ощущала себя словно загнанной в клетку. Запирали не только её тело, но и душу, и даже воображение. И это ей совсем не нравилось. Она жаждет этого совсем маленького глотка свободы, она хочет, чтобы её труд наконец оценили по достоинству, чтобы её уважали и знали не только как мисс Мунн, дочь и наследницу крупного магната, но и как художницу, как величайшего человека искусства. Да и в конце концов, она сама в состоянии найти человека своего сердца… Обида завладела её сердцем в этот момент, но девушка старалась не обращать на неё внимания. Обидно было не только за свои труды, но и за то, что родной отец отказывается понимать её, отказывается разделить её мечты и надежды. Это огорчало девушку до глубины души… Ей казалось глупостями абсолютно все - постоянные балы, замечания отца, его бесконечные указы и даже ухаживания прекрасного человека, Алана МакМайкла, которого буквально все пророчат ей в женихи. Ни одна девушка в мире не отказалась бы добровольно от столь добродушного и кроткого человека, вежливого, заботливого, скромного, надежного, симпатичного, да при том ещё и успешного молодого врача. Но, к сожалению, Шарлотту он привлекал лишь как замечательный друг, интересный собеседник и несомненно не могло не покорить то, что он спас жизнь и здоровье многим людям за свою пока маленькую карьеру.

Переварив неприятный разговор с отцом, Шарлотта сообщила Линде, что собирается уходить к Браунам, чтобы помочь их младшей дочери, Эмили, с эскизами для новой пошивки. Она уже заранее знала, что этим занятием сумеет отвлечь себя от всех этих мыслей, которые постоянно врываются в её голову после каждой беседы со строгим родителем.

Шарлотта накинула длинное пальто, застегнула широкие пуговицы, голову украсила изысканной шляпкой, на которой красовался искусственный цветок. Довольно покрутившись перед зеркалом, она, спустя минуты, вышла на крыльцо.

Прохладная осень обняла этот день. Легкий ветер сорвал с близ растущего дерева несколько желтых листьев, что упали на плиточную дорожку перед крыльцом. И этот ковер из листьев совсем скоро покроет собою все дороги и лужайки, крыши домов, оставив деревья голыми и скудными. Солнце на небе блестело очень тускло, как-будто вот-вот должно было погаснуть вовсе. Облака постоянно перекрывали свет его уже негреющих лучей, поэтому его последняя теплая тень скользила по земле, словно призрак прошедшего лета, а затем исчезала.

За высоким забором уже ожидал экипаж, запряженный двумя породистыми лошадьми. Облаченный в коричневый костюм, возничий легонько дергал их за поводья. Перед тем, как тронуться по продрогшим в осенней прохладе улицам, возничий почтительно открыл дверцу экипажа и помог дочери столь влиятельного, широко известного магната устроиться поудобнее. Девушка сухо поблагодарила его, все ещё находясь в какой-то растерянности из-за отца, из-за предстоящего бала, из-за сегодняшнего ужина.

Но

вот, когда настала тишина, уют славного экипажа успокаивающе повлиял на девушку, и она утешила свои мысли. Они наконец двинулись по уличной дороге. Отдернув занавеску, Шарлотта взглянула за окно: мимо неё проскальзывали богатые поместья, симпатичные коттеджи, прогуливающиеся люди, проезжающие мимо запряженные коляски и кэбы. Девушка пропускала это все, равнодушно следя за чужим передвижением, за жизнью вокруг, за миром, который казался ей непонимающим, не принимающим ни её, ни её старания…

Вскоре экипаж остановился у дома Браунов, где Шарлотту всегда принимали с радушием и добротой. Здесь она всегда была желанной гостьей - и это не могло не радовать, не могло не нравиться.

Мисс Мунн провела у Браунов почти весь день, у них она ощущала себя нужной, ощущала, что здесь её талант пригождается, хотя никаких денег за частую помощь она не берет. “Кругом сплошные деньги, а мне в первую очередь хочется, чтобы мой талант просто был необходим.” - говорит она.

Когда начал приближаться вечер, а сумерки холодной осени постепенно сгущались за окном, Шарлотта ощутила, как настроение, что было обретено в доме Браунов, мгновенно начало исчезать. И этому причиной было то, что сегодня вечером ей снова придется кого-то изображать из себя, отвечать на ухаживания человека, который дорог ей как друг, и не более, которого ей совсем не хочется обижать и оскорблять своей безответностью. Однако время поджимало и уже стоило возвращаться домой.

Вечерняя прогулка была как раз кстати, поэтому девушка захотела пройтись пешком до своего дома. Не так сильно хотелось увидеть привлекательный ночной Бостон, одаренный теплыми огнями фонарей, как хотелось просто ещё раз разложить все свои мысли по полкам, захотелось насладиться уединением и, возможно, в чем-то найти вдохновение, а потом дома запечатлеть что-то на бумаге.

Шарлотта, не спеша, шла по сухим тротуарам, изредка отдавая приветствующий легкий поклон знакомым, которые попадались ей. Глаза её, что были так же красивы и бездонны, как небеса, скользили по широким улицам, по суетливому и в то же время веселому народу, по красивым и изысканным особнякам, что украшали новую улицу, где расположились почти все богатеи города. Порой она поднимала глаза на небо, желая увидеть там хотя бы одну звезду, но тучи закрывали собою блестящий небосклон, плотно слипшиеся между собой, они летели, гонимые ветром, предвещавшие завтрашний дождь.

Девушка как раз оказалась в центре города, а по левую сторону от неё возвышалось огромное здание - это был самый дорогой отель в Бостоне. В этот самый момент возле него остановился кэб, запряженный парой темно-коричневых коней. Шарлотта замедлила шаг, замечая по весьма огромному экипажу и породистым лошадям, что в город явно пожаловал кто-то из богатых, возможно, чей-то наследник, возможно, какой-нибудь судья или очередной успешный магнат вроде её отца.

Дворецкий отеля, словно давно ожидающий прибывших, быстро спустился, открыл дверь кэба и подал руку высокой даме, одетой в темное пальто и такую же темную шляпу. Лица важной мисс Шарлотта смогла разобрать мельком, так как та быстро встала спиной. Спустя секунды из кэба вышел не менее высокий, стройный молодой человек, одетый в черное приталенное пальто и цилиндр с узкими полями. Он осмотрелся по сторонам, обвел взглядом здание отеля, а затем приказал дворецкому взять их вещи. По этим двоим сразу было заметно, что они аристократического рода, имеющие за плечами хорошее состояние. Лица юноши Шарлотте рассмотреть тоже почти не удалось, ибо они вместе с дамой через секунды направились по лестнице отеля. Девушка удерживала юношу под руку, а он же почтительно пропускал её вперед, а после и сам скрылся из вида за дверью. Они оба растворились как тени, словно их и не было.

Сама не зная отчего, но Шарлотту посетило какое-то сильное любопытство: кто они такие? откуда прибыли и зачем? Она не понимала даже, чем так заинтересовали её эти люди, но издалека они показались ей странными или загадочными… Она уже подозревала, что они явно приехали издалека, ибо здесь таких неприкасаемых, важных и таинственных она никогда прежде не встречала, а может быть, просто не обращала внимания…

Всю дорогу до дома мысли о приезжих крутились в её голове, а потом их резко перебили волнения из-за приближающегося ужина. Шарлотта должна сосредоточиться на этом, подготовиться к этому ужину, словно в первый раз ей предстоит увидеть приглашенного гостя. Хотя не столько гость удручает её, сколько постоянные наблюдения отца за их отношениями, который спит и видит, как бы скорее выдать её замуж за нелюбимого Алана.