Между ангелом и бесом

Боброва Ирина

— Служитель Бога, сын мой,— ответил тот.

— Гуча! — Ангел поднялся по ступенькам и заглянул в замочную скважину.— Гуча, ты только по­смотри! Мы его все-таки нашли!

— Трактир?

— Нет, бордель!

— Интересно, а что это святой отец делал в публичном доме? — Черт ухмыльнулся и приготовился наблюдать, как священник будет изворачиваться, но тот смиренно склонил голову и попросил:

— Помогите мне встать, сын мой, не к лицу слуге божьему лежать у врат обители греха.

— Еще бы, за вратами-то, наверное, интересней

будет, — рассмеялся Гуча, но руку все же подал, по­могая священнику подняться. Служитель культа крепко сжал протянутую ладонь, резко встал и, вдруг вцепившись в спасителя обеими руками, заорал во всю глотку.

— С ума сошел,— пробормотал Гуча и попытался оторвать от себя святого отца, но тот прилил к нему точно пиявка, громко крича:

— Помогите! Колдуны! Колдунов поймали! Охра­нка, сюда!

Видимо, он произнес волшебные слова — город мгновенно ожил. Окна засветились, застучали открываемые ставни, кто-то бежал на крик, гулко стуча по мостовой подкованными сапогами. В переулках метался свет факелов, освещая дорогу отряду ночной стражи.

— Беги, ангелок! — крикнул черт, все еще пытаясь отлепить от себя чудака в сутане.

Ангел растерянно замер на месте, привалившись спиной к дверям. Когда стража кинулась на Гучу, он развернулся было на помощь другу, но дверь за его спиной внезапно приоткрылась, и чья-то сильная рука втащила его внутрь.

Черт попытался отбиться, но силы были неравны. Его повалили на мостовую и в мгновение ока скрутили веревками и запеленали, словно младенца. Видимо, священник в общей свалке снова пострадал — его визгливый голос захлебнулся на самой высокой ноте.

— Куда его? — спросим огромный мужик, поднимая служителя церкви с земли.

— В темницу, — обрел голос тот.— Колдуны они! Сам наблюдал, как черное дело делали. Костер по ним плачет. А где второй?

— Не было тут второю, ваше святейшество, — пробасил командир.

Священник дал знак, и отряд направился ко дворцу. Гучу по очереди несли на импровизированных носилках, наскоро сделанных из крепких боевых копий.

Тюрьма находилась в глубоких подвалах под замком — по иронии судьбы Гуча получил именно тот ночлег, который заказывал. Его развязали и грубо кинули в сырую, пахнущую крысами камеру. Дверь, скрипя давно несмазанными петлями, закрылась и отрезала пленника от остального мира.

— Выпустите! — закричал узник, молотя в дверь кулаками. Потом до него дошло, что ночлег ему как-никак обеспечен, он успокоился, присел на гнилой тюфяк и вытащил платок. Вытирая им пыльное лицо, Гуча вдруг заметил, что один угол волшебной тряпки отсутствует.

— Ай да принц, ай да умница! — рассмеялся он, вспомнив, что сказал Рыжий воришка, отправляясь в столицу. — К родителям, значит, к маме с папой на аудиенцию! Ну и хитер, плут! Ладно, утром посмотрю, чем все кончится, и умою руки. Принца вернули, а ангелочка из борделя доставить больно хлопотно, пусть его дядя вытаскивает.

Придя к заключению,

что задание выполнено, черт растянулся на вонючем матрасе, и через минуту камеру сотрясал богатырский храп.

Выспаться не дали. Дверь противно завизжала и открылась. Сквозь сон он услышал поскуливание, смех стражников, потом что-то крупное приземлилось рядом с постелью. Черт приоткрыл один глаз и резко сел на матрасе, забыв открыть второй.

— Бенедиктушка, сокол ясный, тебе что, полиция нравов хвост упала? — рассмеялся он, разглядывая потрепанного ангела.

— Никогда бы не подумал, что дядюшка прав, — простонал Бенедикт, не реагируя на подначки друга.

— Прав в чем?

— Ну, что мне еще рано...— промямлил юноша, подтягивая половину оторванного рукава.

— Да что я, клещами каждое слово из тебя должен вытягивать? — возмутился Гуча. — Рассказывай! Что случилось?

— Не сердись, Гуча, но я сам не знаю. — Ангел пожал плечами.

— Еще лучше! Но ведь что-то же случилось, иначе тебя сюда бы не приволокли. Рассказывай по порядку, начни с того момента, когда я велел тебе бежать прочь.

— Когда ты крикнул, я рванулся к тебе на помощь, но из двери высунулась чья-то рука и втащила меня внутрь,— начал ангел. Из его рассказа выходило, что произошло следующее.

Оказавшись внутри, Бенедикт растерялся от обилия света и женщин. Он стоял в довольно большом зале и ошалело вертел головой. На низких диванчиках и за круглыми столиками сидели парочки. Дамы ще­голяли довольно фривольными туалетами, выставляя на всеобщее обозрение белые плечи и соблазните­льные округлости груди. То в одном, то в другом углу раздавался смех, слышались сальные шуточки, когда очередная парочка по лестнице с витыми пе­рилами поднималась на второй этаж.

— Я поздоровался с высокочтимыми дамами...

— Бл...— начал черт, но осекся.

— Что?

— Ничего, продолжай!

— Там все долго смеялись...

После того как Бенедикт обратился к окружившим его женщинам со всей свойственной ему вежливо­стью и попросил приобщить его к радостям плотской любви, наступила тишина.

— Так, спасла на свою голову,— хмыкнула дород­ная мадам с огненно-рыжими волосами.— Еще один идиот. Откуда же ты такой наивный взялся?

— Он с неба упал! — выкрикнул кто-то, и все дружно засмеялись.

— Совершенно верно,— отозвался ангел,— я упал с неба. Больше того, когда я очутился на земле, то был совершенно голым.

— Так. — Рыжая хозяйка уперла руки в крутые бока. — Значит, говоришь, упал ты с неба, а Господь Бог твой папа?

— Нет, я сирота.— Ангел опустил взгляд в декольте мадам, покраснел и пролепетал: — Он мой дядя!

— И вредный дядя Бог не пускал тебя в публичный дом?

— Да! Я много раз просился, но он был непреклонен!

— Так, малыш, объясни-ка мне, старой женщине, каким образом тебе удалось дожить до твоих лет, имея… нет... не имея мозгов?