Между ангелом и бесом

Боброва Ирина

—А это и есть скелет.— Самсон, ориентируясь голоса отшельника и Бенедикта, переместил ладонь поближе к обсуждаемому предмету.— Это было грудью лет сто назад. Или двести.

— Ну что за люди! — возмущенно произнес скелет противным, скрипучим голосом.— Стоит только выйти без сопровождения, как норовят облапить! Ну щупали бы себе на здоровье, так нет, грудь им, видите ли, не такая! Уж какая есть!!!

— Гризелла,— пробормотали мужчины мгновен­но охрипшими голосами и отпрянули в

стороны.

— Она самая! Влетаю в башню, приземляюсь и чувствую — обнимают. Я расслабилась и приготови­лась получить удовольствие, но надо же, грудь им моя не понравилась! Жаль, я ведь только молодых и красивых со времен моей молодости...

— У тебя еще и молодость была? — вскричал от­шельник и щелкнул пальцами. В башне зажегся свет. — Да ты и родилась-то сразу старой, склочной и уродливой!

Почему-то скандальная Гризелла ничего на это не ответила, плечи ее поникли, воинственно торчав­шие в стороны кудряшки опустились, а глаза подо­зрительно заблестели.

— Эх ты, — прошептала она и, повернувшись спи­ной к мужчинам, направилась к лестнице посередине башни.

— Зря ты так, — укоризненно произнес Самсон, она хоть и ведьма порядочная, но все же женщина.

— Знаю, что зря,— согласился Аминат, — но не могу удержаться. И потом, я же правду сказал!

— Грош цена твоей правде! — крикнула в ответ Гризелла, перегибаясь через перила.— Ты свою правду сквозь пьяный угар видишь, самогонщик несчастный! Хотя бы раз на меня взглянул трезвыми глазами да с любовью!

— Да что там любить!!! — взревел отшельник и кинулся догонять ведьму.— С любовью, говоришь? А ты на себя в зеркало смотрела?! Я пытался тебя любить, я честно пытался, но твоя любовь — вещь тяжелая, а я старый! С тобой, конечно, интересно, но и хлопотно, а мне тишина нужна, мне покой необходим! Да постой же ты!

— Я была такая, какую ты хотел видеть,— ответила ведьма, постукивая метлой по широким ступеням.— Молодая и красивая я тебе не нужна была!

— Гризелла, что тебе от меня нужно? — крикнул Аминат.

— Ничего, это ты за мной бежишь,— ответила та, останавливаясь.— Хотя... немного ласки не помеша­ло бы.

— Была ласка,— ответил старик,— я даже звал тебя ласково.

— Не было этого!

— Было!!!

— Ну и как же ты меня называл? Сделай милость, напомни.

— И напомню, напомню! Я нежно называл тебя «Гризли».

Зря он это сказал. Старуха больно ударила Амината метлой и побежала вверх по лестнице, переска­кивая через две ступени.

Троица внизу долго смеялась, еще больше распа­ляя своим смехом вспыльчивую старуху. Отшельник что-то ворчал, отвечая ей, но слов уже было не разобрать — смех парней и топот Гризеллы заглушили слова старика.

Не стоит

нам их слушать,— сквозь смех сказал черт. — Во-первых, они сами разберутся, а во-вторых, ссора очень напоминает супружескую... В-третьих, мы в башне волшебника Амината, которая, как я и предполагал, свалилась нам на голову.

— Точно, в башне.— Вор пробежал шустрым взглядом вдоль заросших паутиной стен, жадно по­смотрел на многочисленные сундуки, ларцы и шкатулки.

— Отставить! — Гуча угадал его мысли.— Добро волшебное, а значит, опасное! Я, Самсон, конечно, понимаю, у тебя творческий зуд в одном месте, но вот последствия могут такими быть, что лучше не надо. Не расхлебаешь потом.

— Точно. — Нежный голосок ангела звучал из пу­стоты, самого Бенедикта видно не было. — Я где-то читал, что одному герою, чтобы расхлебать что-то, пришлось козленочком стать.

— Ангелок, ты где? — Самсон растерянно оглянулся.

— Здесь,— послышалось сбоку.

—Где?

— Да здесь.

Самсон и Гуча повернули головы на звук, но увидели только пыльные плиты пола.

— Сними с головы то, что надето. — Черт всегда соображал очень быстро, а рядом с Бенедиктом этот процесс ускорялся в добрую сотню раз. У него даже появилась привычка предугадывать следующий шаг ангела и предостерегать его, поэтому с невидимостью друга он разобрался быстро.

На пустом месте, прямо из воздуха, появился Бе­недикт. В руках у него было что-то, напоминавшее длинный полосатый чулок, но с полями и пышным помпоном на мыске. Кокетливая шляпка ангела ва­лялась рядом.

— Кажется, это шапка-невидимка,— догадался вор.

— Наверное,— пожал плечами ангел,— только вот пахнет она, как давно не стиранный носок.

— Бывает,— усмехнулся черт.— Аминат — волшебник рассеянный, мог перепугать. Давай ее сюда, пригодится в дороге. Подъем, пошли стариков до­гонять.

Бенедикт надел свою шляпу с фазаньим пером, Самсон поднял узел, и троица направилась к лест­нице.

Гризелла и Аминат все еще переругивались. От­шельник ворчал, но ведьма уже приняла свой обыч­ный независимо-агрессивный вид и отмахивалась от него, словно от мухи.

Молодежь довольно быстро догнала их, перепры­гивая через две, а то и через три ступени. Отшельник утомился, умолк, но лестница винтом уходила вверх. Казалось, что ей не будет конца.

— Скажи-ка, Гризелла, — спросил любопытный черт,— а как ты в башне оказалась?

— На метле летела, летела и оказалась.

— А зачем? — не унимался дотошный Гуча.

— Дела у меня здесь.— Гризелла зло фыркнула и посмотрела на Амината. — Но не успела я призем­литься, как вы меня схватили и едва не изнасиловали.