Между ангелом и бесом

Боброва Ирина

— Убираться надо отсюда,— вмешался в разговор ангел,— жутковато здесь как-то! Выкладывай, что придумал Самсон, а то чует мое сердце, что ноги уносить придется!

— А то и придумал, что пущу стрелу. В какую сторону она полетит, в ту и направимся.

— Голова у тебя варит что надо,— похвалил парня старик.— За этим лук и использовался. Как сейчас помню — дал мне отец и говорит: «Куда стрела по летит, туда и иди, там ты найдешь то, что тебе нужно».

— И что, нашел? — полюбопытствовал Самсон натягивая тетиву.

—

Нашел,— вздохнул отшельник.— Душа у меня помню, против была, но нашел, а вот что — не по­мню. Вроде бы как судьбу свою...

— Знакомая история.— Гуча почесал затылок. — Ангелок, ты случайно фольклором не занимался?

— Почему случайно? Я его целенаправленно изу­чал.

— Что случится после того, как молодец выстре­лит из лука?

— Он должен жениться на той, которая его стрелу нашла! — Ангел посмотрел на Самсона — тот натя­нул тетиву до предела и готовился выстрелить.— Стой, не стреляй!!!

— Ой! — Вор вздрогнул и отпустил тетиву. Стрела сверкнула в небе золотой змейкой и исчезла, упав куда-то за горизонт.

— Ну вот, опять помог,— вздохнул отшельник.— Теперь парню придется жениться, и если это будет девица, то я съем собственный носок!

Самсон побледнел, в недоумении хлопнул рыжими ресницами и спросил:

— А кто еще, как не девица?

— А не знаю.— Отшельник грустно усмехнулся и посмотрел по сторонам.— Мы в чужом мире, дружок, а значит, твоя нареченная здесь может оказаться кем угодно. О, вспомнил! После того как я выстрелил, кстати, тоже под руку крикнули, так вот, после этого не пришлось жениться на Гризелле. Ее и искать долго не пришлось — метрах в двадцати призем­лилась. Точнее — потерпела крушение.

— Как «боинг»,— засмеялся черт.

— Ага, боинг тоже был знатный,— кивнул отшельник.— Она такую потасовку устроила — досталось и мне, и папе, и дедушке, и тому, кто под руку крикнул.

— Ничего себе я влип.— Самсон понурил голову и с тоской взглянул туда, куда полетела стрела.

— Вот тебе и ничего. — Отшельник сочувственно похлопал парня по плечу. — Я до сих пор не моту понять, какая нелегкая сто лет назад меня в ту кла­довку занесла, где этот лук со стрелами пылился. Судьба, наверное...

— Эх! — Вор в сердцах сплюнул и отвесил ангелу оплеуху.

— За что? — возмутился тот.

— За мой будущий неудачный брак, — ответил Самсон, подобрал вещички и быстрым шагом на­правился в сторону, противоположную той, где его эта самая судьба ждала.

— Тебе не туда, — начал было Аминат, но, видя, что остальные направились следом, махнул рукой и пристроился в хвосте отряда.— Молодые, непослушные, все по-своему делаете, а от судьбы, знаете, не убежишь!

— От судьбы, может, и нет, а вот от женитьбы я убегу. — Рыжий бесшабашно рассмеялся.

На душе у всех как-то сразу стало легче, смех снял напряжение.

Компания подошла к изуродованному недавней бурей лесу. Вековые

деревья были изломаны, словно тонкие прутки. Их разлапистые корни торчали из земли, норовя схватить путников. Колючие кусты цеплялись за одежду, а где-то в глубине что-то стучало и хлопало.

Чех дальше они шли, тем мрачнее становился лес. Снова наполз туман, разостлался, ковром поверх травы и скрыл неприметную тропинку, но отшель­ник, обогнав всех, уверенно шагал вперед, будто знал здесь каждый кустик. Казалось, он уроженец этих мест — так уверенно уклонялся старик от колючих кустов и обходил вывороченные из земли корневища деревьев.

Остальные старались ступать по его следам. То­лько Бенедикт норовил сойти с тропинки и посмот­реть, что там такое стучит и шлепает, но бдительный черт сразу же возвращал его в строй.

К обеду вышли на небольшую полянку со стран­ным пнем а центре.

— Ух ты, какой красавец! — в восторге воскликнул ангел и ринулся понюхать сиреневый цветок, напоминавший но форме собачью головку. Цветок покачивался на длинном стебле и источал дурманящий аромат.

— Стой, дурень! — воскликнул отшельник и успел схватить Бенедикта за шиворот до того, как тот ткнулся носом в распахнутый щеточный зев.— Ты что, это же собачья радость! У тебя есть запасной нос или тебе этот надоел? Откусит же!

—Странное название,— промямлил побледневший Бенедикт.

— Ничего странного, потому как наипервейшая собачья радость состоит в том, чтобы укусить лю­бопытного зеваку за пятку. А если этот болван нос подставит, то любой пес от умиления описается. Я как-то в этот цветочек посохом ткнул, так поганец до самых пальцев деревяшку отжевал. А дерево-то не простое было, из заморского железного дуба точил. А ты нюхать собрался!

— А он все нюхает,— хохотнул Самсон, присажи­ваясь на пень,— он и носки твои в башне понюхал.

— Да ну вас! — Ангел махнул рукой и прислушал­ся — чудилось: в лесу по-прежнему что-то шлепа­ло.— Слышите?

— Слышим, уже давно слышим,— ответил Гуча.— Кстати, Аминат, ты откуда про цветок знаешь, если ни разу в этом мире не был? Ведь задвижку еще твой дед ставил, значит, ты не мог в детстве бегать по этому лесочку и птичек из рогатки подстреливать. Правильно?

— Правильно, не был, но очень это местечко на­поминает Забытые земли, что за Последним Прию­том начинаются.

— Точно,— обрадовался рыжий вор.— А я-то все думаю, почему все такое знакомое! Правда, я далеко не заходил, так, с краешку, но… похоже. Очень похоже, только вот этого шлёпанья не наблюдалось. Странные звуки, прямо мороз по коже.

Самсон передернул плечами, достал лук и нащупал в кармане еще одну стрелу. Гуча на всякий случай вытащил кинжал. Волшебное оружие, предчувствуя опасность, зазвенело и превратилось в сверкающий меч. Отшельник перехватил посох и задвинул ангела себе за спину.