Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути
Шрифт:
Необходимо обратить внимание на совпадение основных положений в публикациях Икса в журнале «Смена вех», то есть Маклакова, с суждениями Бахметева о «сменовеховстве» в письмах, направленных в Париж. Получается, что Маклаков пытался не столько изложить собственные аргументы с критикой «Смены вех», сколько «подбрасывал» Ключникову суждения Бахметева, с которыми у него самого не было согласия в вопросе об отношении к «сменовеховству», что было видно из предыдущей переписки. Если Бахметев открыто возражал Маклакову, то последний обычно соглашался с Бахметевым, хотя мягко и пытался проводить собственную точку зрения.
В том же письме можно найти пространные рассуждения Маклакова о поисках новой идеологии. Сопоставление этих рассуждений с мыслями «сменовеховцев» дает основание говорить о совпадении главных идей. В письме от 3 января 1922 г. Маклаков отмечал: «И когда Вы подходите к вопросу о новой идеологии, я опять с Вами согласен; но ведь, идеологию не выдумаешь; мы можем только подмечать черточки, из которых эта идеология сложится; и жизнь довольно ясно говорит, из чего она сложится. Нужны еще некоторые поправки, и работа синтеза. Идеология уже складывается из восстановления того, что отрицал большевизм. Прежде всего, во главу угла будет положена идеология собственника; в этом,
Нужна будет, в-третьих, и сильная власть для защиты этой собственности; тут, действительно, произойдет перемена прежних отношений; власть станет слугой народа, ибо народ будет полон инициативы и народ будет собственником; власть должна будет ограждать собственников против социалистов, против пролетариев так же, как против врагов и грабителей. Четвертое последствие той же свободы – желание, чтобы ей не ставили преград, чтобы для нее открылись все рынки и поприща; это будет толкать на объединение России; но это объединение России будет совмещаться с полным уважением к местным автономиям, языкам, культурам, ко всему тому, что не мешает хозяйственной эксплуатации. Вот целый ряд черточек, которые сложатся в определенную идеологию предприимчивого собственника, кулака; здесь не хватает одного – патриотизма.[Пропуск в тексте письма. – А. К.] непременно, как результат той же свободы. Появится и как реакция против того унижения, которое мы переживаем, и еще будем переживать в момент проникновения в Россию иностранных капиталистов, проявится и как естественное последствие той психологии, которая будет у народа, в котором кипит экономическая жизнь, который и чувствует себя хозяином своей судьбы. Включить сейчас этот принцип в нашу идеологию, пока еще не решен вопрос об окраинах, тогда, когда он еще будет понят, прежде всего, как призыв к войне и к насилию против окраин, может быть, преждевременно. Патриотизм есть резюме всех гражданских добродетелей – сказал когда-то Гамбетта. С него нельзя начинать; но мы непременно придем к нему. А потому не родина, свобода и собственность, а пока только свобода и собственность, вот рычаг, на котором будут подниматься массы» [417] .
417
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 3. Folder 3. 18.
Не дожидаясь ответа от Бахметева на свое письмо, Маклаков направляет 10 января 1922 г. новое послание, полное намеков и на анонимный источник информации, который имел несколько «интересных свиданий с Красиным» (исходя из текстов предыдущих писем данным человеком был не кто иной, как Ю. В. Ключников). Это дает нам основание предположить, что контакты Маклакова и Ключникова продолжались и после конфликта по поводу публикации писем в журнале «Смена вех». Вот достаточно характерный отрывок из письма от 10 января: «Я не хочу на письме говорить то, чего не имею права Вам сказать, но предлагаю Вам догадаться, о чем и о ком говорил я в моих предыдущих письмах по поводу некоторых интересных свиданий с Красиным; здесь могут явиться перед нами новые комбинации, переговоры (более или менее открытые) большевиков уже не с Черновым и левыми эсерами, а с руководителями зеленого движения. Говорю об этом Вам, и только Вам, под условием не говорить это ни под каким видом Милюкову, Авксентьеву и Львову. Но знайте про эти начавшиеся переговоры, чтобы они Вас не застали врасплох и чтобы Вы при знании о них могли объяснить некоторые политические события» [418] .
418
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 1.
В ответном письме от 16 января 1922 г. Бахметев подробно остановился на смысле политики примирения: «Когда я говорю о reconciliation [419] , или вернее, об «apaisement» [420] , я имею в виду усталость России от гражданской войны, от гнета террора, от голода и холода; желание спокойствия; реакцию психологическую и бытовую; совокупность настроений, ищущих внутреннего и внешнего успокоения. И вот этот лозунг «внутреннее и внешнее успокоение» и должен явиться центром позиции конструктивного антибольшевизма. Русская заграница должна нести мир, конструктивное творчество, а не заниматься пустым бряцанием жестяными саблями и показыванием кулака в кармане. Но идея успокоения, внутреннего мира связана с осуществлением известных органических перемен. Сформулируйте правильно эти перемены; объясните, что необходимо для того, чтобы Россия вошла в период конструктивности, и выразите желание активно работать, как только эти перемены будут осуществлены. Наталкивайте заграничную государственную мысль на поддержку программ или позиций, формулирующих эти перемены, как реальные условия осуществления того, что нужно как России, так и Европе. Бурцев мне ответит, что он все это сформулировал, что эпоха конструктивной жизни начнется после свержения и т. д. Но дело не в словах, а в действительности. Официальная антибольшевистская мысль несет войну, а не мир; все отлично понимают, что, захватив власть, заговорщики и милитаристы России не успокоят, а только повторят историю прошлых лет с оборотной стороны. Мировое общественное мнение гораздо реалистичнее и чутче, чем обычно люди думают. Мировая психология интуитивно оценивает реальные отношения вещей и бессознательно подходит к тем же умозаключениям, к которым часто приходите Вы в Ваших, искренних и не стесненных условностями критики среды, письмах. Почему Америка может говорить правильно, а Европа нет. То, что Европе нужна больше Россия, казалось бы, должно заставлять ее лишь больше думать, более интенсивно и более ответственно;
419
Примирение, улаживание, урегулирование, примирительная процедура, согласование (англ.).
420
Умиротворение, политика умиротворения (англ.).
421
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 1.
Следующее письмо от 27 января 1922 г. Бахметев начинает знаменательным замечанием: «Я опять у Вас в долгу. Вчера получил Ваши письма от 9-го и 10-го января, а между тем, я не ответил Вам на сборное письмо от 29-го декабря – 3 января. Вы касаетесь таких многочисленных вопросов, что за Вами не поспеешь. Кроме того, я завидую Ключникову, который имеет возможность обдумывать и отделывать свои мысли» [422] . Можно предположить, что Бахметев этим эзоповым языком говорил не столько об отсутствии времени для написания писем, сколько о несвободе, связанной с его официальным положением посла.
422
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 1.
Данное письмо начинается рассуждениями Бахметева о политических группировках: «Мое отношение к политическим группам. Очень трудный и щекотливый вопрос не только в силу его характера. Я привык быть с Вами абсолютно откровенным; конечно, знаю, что Вы меня не выдадите. Трудно ответить по существу. Вы знаете про ответ одного кавказца, который на вопрос, который из двух людей ему больше нравится, ответил: «Оба хуже». Мое отношение примерно соответствует ментальности кавказца. Откровенно говоря, все плохи; я не мог бы идентифицироваться ни с кем. Прежде всего, нет веры, той, о которой Вы так красиво пишете. Есть правая или левая рутина, революционная или реакционная обывательщина. Нет воодушевления, созидательного творчества, даже правильного понимания» [423] .
423
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 1.
Далее Бахметев подробно рассматривает перспективы развития России: «Разочаровавшись в пении хором: «свергнем, свергнем, свергнем», – они перебрасываются в маразм «Смены вех». Вы бесконечно правы, определив сущность будущей России как «свободу и собственность». Идеология будущего – это сочетание экономического собственнического фундамента с соответствующей политической крышей. Обе стороны тесно переплетены. С этим связана сущность большевистского кризиса, тех бесплодных мук, которые переживает правое крыло, пытаясь удержаться у власти, наладив производство. Кризис заключается в бесплодности использовать обрывки капиталистической экономики для укрепления социалистического здания. Это все те же причины, которые делают невозможной большевистскую эволюцию. Только в силу этого совершенно бесполезно следовать советам Красина. Экономика, основанная на собственности, не может развиваться и осуществляться без свободы. Под словом «свобода» я понимаю быт, построенный на индивидуализме, на свободе занятий всякой деятельностью. Капиталистическая экономика, как видно, не так проста; одной жадностью не поможешь. Нужна уверенность в прочности политического и социального быта. Экономическому индивидуализму соответствует режим, в котором как принцип человек свободен делать все, кроме того, что специально запрещено законом или нормами морального поведения» [424] .
424
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 1.
Через месяц, 23 февраля 1922 г., Маклаков вновь пишет об отсутствии реальных сил, способных извне уничтожить советскую власть: «Нужно смотреть на вещи прямо: никакой силы, которая бы разложила большевизм извне, не только не существует, но и не предвидится. Только начало производства создаст новый производящий класс, который не только потребует, но и добьется своего участия в правительстве. Пусть это первое время будет сопровождаться развалом страны, распадением ее на мелкие ячейки, это распадение все-таки же сделает то, что нужно, выделит и выдвинет новых способных к управлению других людей» [425] .
425
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Maklakov V. A. Box 4. Folder 4. 2.
А через несколько дней, в письме от 4 марта 1922 г., он опять поднимает вопрос о необходимости изменения тактики в отношении большевиков: «Если бы белые движения одолели большевизм, и после них создалась бы народная власть, все то, что мы думаем о производстве, совершилось бы под этой властью легче. Поэтому, пока война была мыслима, мы могли говорить: сначала низвергнем большевиков. Но, когда война кончилась, и все надежды складываются из элементов экономического характера, из доедания последних остатков старых запасов, из восстановления производства их, словом, когда только этими средствами может быть свалена захватившая Россию сила, подобно тому, как работа мелких микробов убивает сильные организмы, простая добросовестность требовала, чтобы эмиграция вглядывалась в черты этого процесса и свою политику строила на помощи ему. И когда вместо этого представители эмиграции повторяют по-прежнему: сначала «долой большевиков», – то это признак того недомыслия и нереальности, которые и в былое время отличали нашу оппозицию…