Между честью и истиной
Шрифт:
– Я защищалась, - наконец сказала она.
– Ты предполагала, что показав страх, ухудшишь свое положение?
– спросил Таллен.
Не предполагала, а знала. И ты знаешь, что я была права, – вывел Мэнлиг на доске, удивленно косясь на Полину и останавливаясь чуть не после каждой буквы.
– Да, я предполагала это, - ответила она вслух.
Меньше чем через час Мэнлиг скис и попросил замену для себя. Его сменил Юнта, за Юнтой, не выдержавшим и получаса, пришла Белген, ее минут через сорок сменила Ийс. Лайсе на всякий случай сидела рядом и была готова принять участие. Таллен
Из пятнадцати человек отряда Хайшен в тот вечер в дознании поучаствовали десять. Наконец, собрав схему дня ареста полностью и уточнив все, что их интересовало о двух неделях допросов, офицеры Святой стражи покинули лабораторию, и с Полиной остались только Хайшен, Кулейн и Дейвин да Айгит. Кулейн задал последние уточняющие вопросы по поведению досточтимых во время допросов, получил ответы и записал их.
– Все, мистрис. Ты свободна, - сказал он.
– Хотя нет, подожди. Если это не личная тайна - почему такая приятная музыка была с тобой во все те дни? Такое тяжелое время, и вдруг...
– Никакой тайны, - Полина качнула головой.
– Я знала, чем и как это все должно закончиться, и очень не хотела остаться в этом всем, подойдя к финалу. Музыка была, как тебе объяснить... Маяком, наверное. Да, маяком. Видишь ли, когда идешь на свет, не так важно, что под ногами.
Кулейн понимал. Он хорошо помнил сентябрьскую ночь, полную видимой и незримой крови и гнева безликих призраков, забравших жизни и силы его собратьев.
– Благодарю, - он коротко кивнул.
– Теперь совсем все. Доброй ночи тебе.
– И тебе, - Полина церемонно наклонила голову.
– Мне приятно, что ты оценил мою любимую музыку.
– Она повернулась к настоятельнице, сидевшей за столом.
– Хайшен, это было... интересно. Правда, я опять ничего не поняла.
– Я объясню тебе все, что ты захочешь, и отвечу на любые твои вопросы, - сказал Дейвин, вставая.
– Но не сейчас. Сейчас я провожу тебя до твоей комнаты, и на сегодня мы закончим. До полуночи осталось меньше часа. Завтра воскресенье, у тебя свободный день.
Вернувшись в лабораторию, граф застал молодого следователя сидящим на полу рядом с настоятельницей Хайшен. Кулейн плакал от стыда за собратьев по обетам так горько, что не мог встать с пола. Наконец, утешив его и отправив спать, оба они, и Дейвин и Хайшен, присели к столу и еще раз взглянули на схему, нарисованную Дейвином.
– Как ты думаешь, граф, - спросила дознаватель, - если местные офицеры из охраны порядка допрашивают обвиняемого о магических практиках, не применив шар правды, мы же вправе провести их через нашу процедуру, если они все равно уже у нас?
Дейвин почувствовал горечь в немедленно пересохшем рту и какую-то саднящую жалость к задержанным
– Думаю, да, Хайшен. Мы вправе. Это же, с их точки зрения, просто разговор. Он не влечет никаких последствий, по местным законам их действия неподсудны. И мы неправы уже в том, что продолжаем удерживать их здесь. По их закону мы не имеем на это права. Мне уже сетовали на это мои коллеги из местных.
– Ничего, - улыбнулась Хайшен.
– Оформишь им это присутствие как деловую поездку и уладишь дело. Завтра тогда закончим с ними. Письменные объяснения уже получены, осталось только сделать слепки их сознания. За завтрашний день мы должны успеть.
– Но их же пятеро, Хайшен!
– ужаснулся граф.
– Займем вторую лабораторию и к вечеру закончим, людей у меня достаточно, только нужен будет второй медиум, я возьму Майал.
– Она в городе с отрядом, досточтимая.
– Тогда твою новую практикантку, Уинен.
– У нее еще нет кольца.
– Неважно, граф. Я возьму ее на завтрашний день.
Дейвин постучался в дверь малого кабинета князя за час до полуночи. Димитри, не поднимаясь из кресла, вопросительно взглянул на него, опустив книгу на колени.
– Посмотри, пресветлый князь.
– Граф подал сюзерену схему, которую он рисовал, пока отряд Хайшен допрашивал Полину.
– Это сегодняшнее, с дознания. Досточтимые ничего не могли с ней сделать весной, потому что она не приняла их мнение о себе, понимаешь?
– Ну да, Дейвин, она же сама сказала, убить ее можно, а принудить к чему-то - нет. Мы это уже видели одну луну назад. Но погоди, как, ты говоришь, она это сделала?
– Посмотри, мой князь, она берет ритмический рисунок и как бы танцует, проходя ситуацию, как маг проходит по нити. Только вместо нити она использует ритм.
– И при этом говорит, что никогда не колдовала... Интересно.
– Контакта с Потоком у нее точно не было, Хайшен проверила дополнительно.
– А если обстоятельства меняются?
– Она меняет ритм и продолжает движение.
– Но что она сохраняет, Дейвин? Что у тебя здесь?
– Не знаю, мой князь. Не могу понять. У меня нет для этого слов. Хотя... Неужели она сама создает образ себя и потом придерживается именно его?
Воскресенье Полина провела со школьными досточтимыми. Постигая премудрости большой ролевой игры и слушая рассказ о детском коллективе, монахи и монахини страдали, пытаясь вместить в голову эти новшества и доводя Полину до отчаяния своим непониманием, пока не появился Айдиш и всех не спас.
– Досточтимые собратья, - сказал он, - вспомните определение этой деятельности. "Детская игра - это способ научения быть и действовать в ситуациях, составляющих взрослую жизнь равноправного члена общества", - процитировал он и добавил.
– Я же давал вам всем читать этот учебник. Это просто способ создать отдельные навыки, которые потом объединяются в деятельность взрослого. А большая ролевая игра, про которую мистрис Полина вам рассказывает, это промежуточный этап между игрой по правилам и деятельностью взрослого. Вы создаете условную, учебную ситуацию и даете отработать поведение для начала в ней, чтобы ваши воспитанники не впадали в оторопь при виде новых обстоятельств. Вы делаете обстоятельства как бы полузнакомыми для них и тем самым побуждаете их осваивать дальше, раздвигая границы познанного.