Между честью и истиной
Шрифт:
– Благодарю тебя снова, досточтимая - и Димитри опять склонил голову. Это был первый день, когда хоть от кого-то он услышал об Алисе нечто определенное.
Хайшен улыбнулась, принимая благодарность, и продолжила:
– Теперь о Полине Бауэр. Князь Димитри, я не могу сказать, что ты совершил ошибку или был неправ, но то, что произошло - ужасная неудача, и было бы гораздо лучше, будь между вами дружба, а не вражда. Впрочем, еще не все потеряно, князь, ты можешь и должен пытаться. Продолжай разговор. Это трудно, мучительно и иногда очень больно, но продолжай, все равно продолжай.
– Да,
– Хорошо, - улыбнулась настоятельница.
– Я пойду собираться.
Утром Асана да Сиалан поймала Хайшен перед самым выходом в храм. Кроме досточтимой, домой уходили несколько магов Академии, чье время пребывания в крае закончилось, десяток гвардейцев, оставлявших службу после ранений или по возрасту, вдова городского барона, разбившегося в своем автомобиле из-за ошибки на дороге, и около двух десятков саалан, получивших долгожданный отпуск. Все они, за исключением Хайшен и еще нескольких людей, сами несли свой багаж, чтобы не платить за пересылку. Но срочный багаж виконтессы не мог быть отправлен без сопровождения: он был живым, весело топтался около храма и повизгивал. По дороге в зал Троп Хайшен слушала объяснения Асаны, заверяющей что малыши совершенно не боятся портала, в отличие от сайни, и на руках ведут себя прилично. Выслушав виконтессу, досточтимая задала только один вопрос:
– Зачем они тебе?
– Сначала - мне не нравится их судьба в Озерном крае. Тут их растят для мяса, но они сообразительны, самостоятельны, сильны и способны дружить и любить. Я хочу спасти хотя бы эти жизни. Я обещала их матерям, что они не станут едой.
– А потом?
– Хайшен приподняла бровь.
– Здесь есть курьерские службы для крупных и срочных грузов, они все не пешие. Мне нравится эта мысль. Сайни не может унести много. Я попробую приучить этих зверей возить тележку. Сайни умны, их можно научить править тележкой.
– Хорошая идея, - одобрила настоятельница.
– А почему они такие разные?
– О, тут гораздо больше пород этих зверей, - оживилась Асана, - но вот эти, широкие в кости и рыжие, очень сильные и ласковые, хотя легко простужаются, а вот те бурые, как сайни, и узкие - совсем другие. Они диковатые, но крепкие, хорошо добывают себе еду сами, и их проще содержать. Я хочу сделать смешанную породу с лучшими качествами тех и этих. Получатся хорошие упряжные звери.
– Почему бы и нет?
– Хайшен пожала плечами, подхватила в каждую руку по поросенку и шагнула в портал.
Кто-то из местных обращенных, занимавшихся мелкой подсобной работой при храме, следивший за тем, чтобы поросята не разбрелись, покрутил головой и сказал:
– Как только покажется, что ко всему уже тут привык, и сразу на ж тебе. Вот так взяла двух свинюков подмышки и пошла. А в каждом, на минуточку, кило по тридцать...
Остальных питомцев Асаны в портал заносили все-таки по одному.
И только на следующий день Полина наконец получила свою книгу от Айдиша. Он едва протянул ей том, как она уже улыбалась, прикасаясь к обложке:
– Ой, моя Войнич, как приятно. Марина все-таки бывает очень рассеянной, хорошо еще, что догадалась вам занести, а не обратно увезла. Спасибо большое, Айдар Юнусович.
Айдиш,
13 Капли на песке
В пятницу у Полины вместо обеда вдруг оказалась в планах встреча с наместником. Разумеется, после подписания надзорного определения он вызвал ее на беседу. Того, что он предложит пообедать вместе, тоже следовало ждать. Она чего-то в этом роде и ждала, когда за ней пришел Иджен: время было уже обеденное, а саалан относились к приему пищи как к важному пункту распорядка дня. Так что перед выходом из кабинета она быстренько выпила из не полностью остывшего чайника два стакана теплой воды - и совершенно искренне ответила наместнику, что не голодна. Он вздохнул, наливая себе кофе:
– Ну что же, тогда давайте займемся накопившимися вопросами.
"А нечего устраивать мне мелкие ловушки, - ехидно подумала она.
– Сиди теперь тоже без обеда, если такой хитрый". А вслух согласилась:
– Да, конечно, как скажете.
Он попробовал свой кофе, насыпал чуть не полчашки сахара и, размешивая, с еле заметным сарказмом сказал:
– Про то, как вам здесь нравится, больше не спрашивать не стану. Что просьб и жалоб у вас нет, я уже запомнил.
Полина слегка наклонила голову.
– Давайте попробуем обсудить майский инцидент, раз так, - предложил наместник.
– Как скажете, - повторила она, отмечая про себя, что кофе с таким количеством сахара, пожалуй, уже достоин определения "сироп", и пить это без отвращения может только очень задолбанный и голодный человек. А потом подумала, что он сам назначил ей время.
Задолбанный и голодный наместник приступил к обсуждению.
– Начну с того, что я не ждал таких противоречий в законодательствах, как обнаруженные в мае, и искренне предполагал, что самое позднее следующим вечером вы будете уже у себя дома.
– Могу я спросить почему?
– кажется, ей удалось удержать нейтральный тон, задавая вопрос. Да, удалось.
Он отодвинул пустую чашку и сказал:
– У нас нет практики наказаний лишением свободы.
– Однако в первый же час визита по ту сторону звезд, как у вас принято определять, вы показали мне вид на остров, который сами и назвали тюрьмой.
– "Не возражение, звезда моя, - сказала она себе.
– Не возражение, а констатация факта. Держи себя в руках, не лезь в бутылку". И добавила.
– Красивый вид, кстати. Как открытка.
Он слегка наклонил голову:
– Рад, что вам понравилось, но должен заметить, что наши тюрьмы - это совершенно другое дело. В них содержат людей, способных причинить вред себе или другим и не понять этого, или тех, кто может прийти в такое состояние, когда это становится возможным, если человека не ограничить.
Полина приподняла брови.
– Не вижу разницы с общей идеей нашего законодательства, но допустим, что это культурное.
Наместник еле заметно вздохнул и, похоже, решил сменить тему.