Между честью и истиной
Шрифт:
– Отмажутся, - махнула рукой Ксюша.
– Неа, - усмехнулся Стас.
– Наивный ты, - девушка смотрела на брата с жалостью, - когда это богатые и властные не могли отмазаться от закона?
– А вот в девятнадцатом году в первый раз и не смогли.
И Стас рассказал сестре, как он познакомился с наместником, тогда еще легатом императора, и как после этого легат Димитри разукрасил кольями и виселицами Сенную площадь, и как горожане пришли требовать отправлять правосудие цивилизованно. А потом о своих приключениях двух последующих лет в Московии, Турции, Черногории и снова в Московии.
Ксения молчала, изредка покачивая головой. Когда брат договорил, она спросила:
– Это ты из-за меня решил взорвать его с собой вместе?
– Ксюх...
– вздохнул
– Я в ту осень и зиму так виноват перед тобой был. Знаешь, как только тебя не стало дома, сразу все в память полезло: и как рисовать тебе мешал, и как дразнил до слез, и подначки всякие, и как ты без прогулок из-за меня оставалась, и домашка твоя спрятанная... так ужасно было, до слез, до бессонницы, хоть на стену лезь. А потом цирк, а потом филармония и Эрмитаж... вот вроде и не ходил кроме школьной обязаловки, а все равно аж кусок в горло не шел. А в октябре авария на ЛАЭС, город обесточили, мать плачет, батя сперва чуть не рехнулся, тоже не спал и не ел, а ближе к весне вообще из дома ушел, мы так и не знаем, где он. Вроде говорят, что жив, но я-то с того февраля у князя работаю, и под присягой ему, а батя-то, по слухам от знакомых, с оппозицией связался. Не знаю, может, если ему передать, что тебя нашли, согласится на связь выйти. А после суда, как ты домой вернешься, может, и помиримся...
– Стась, но мне же назад надо обязательно, - озабоченно сказала Ксения.
– Минни опять беременная, ей скоро рожать, а в прошлый раз она одного уже чуть не сожрала. Еле удалось ее уговорить, что он годный, просто устал, потому что она его долго рожала. И как они там зимой без меня...
– Ну, насколько я порядок знаю, их не оставят - заверил брат сестру.
– В самом плохом случае позовут жить в монастырь, и тебе придется их забирать оттуда. Но с учетом того, как в твоей истории досточтимые отметились, очень вряд ли, что тебе придется платить за это.
Ксения кивнула.
– Вообще, они очень классные мыши, но за ними надо приглядывать и ни в коем случае не бросать, да и как их бросишь? Минни, считай, половину своей жизни со мной: и готовит мне, и убирается, и заботилась, когда я болела. А у Микки уже морда седеет. Нельзя их сейчас оставлять.
– Их и не бросят, - заверил Стас.
– У саалан не принято.
– Стась, - нахмурилась Ксюша, - им пообещала я, а не кто-то.
– Ксюшенька, сестренка.
– Стас взял сестру за руки и просительно заглянул ей в глаза.
– Давай вот сейчас мы доживем до суда, завтра мама приедет, повидаетесь, потом тебе еще переодеваться и все такое, потом врачи и прочие дела, потом следствие и суд, а после уже будем думать и про твоих мышей, и про твой институт, хорошо?
Девушка кивнула. Стас вышел в коридор, кивнул гвардейцам князя, один из них зашел в комнату, учтиво поклонился:
– Мона Ксюаша, прошу вас следовать за нами, мы проводим вас в ваши апартаменты.
Вторую неделю июля я встретила в больнице. Нет, меня не покусал оборотень, не побили сослуживцы, и даже привычная простуда причиной не была. Я попала в карантин.
Двадцать второго июня ребята Магды уехали на дежурство куда-то под Усть-Лугу, следующим утром вернулись мои сослуживцы. Сержант мне ничего не сказал, не отдал никаких новых распоряжений, так что я снова отправилась в школу, помогать Полине с ее детским садом. До самого конца недели я так и не знала, отменит Сержант отстранение или решит, что меня лучше держать в казарме и дальше, тем более что мое подразделение должно было сменить Магду в "лесах". Впрочем, за неделю замечаний ко мне не было ни у него, ни у Инис, не считая привычных выволочек за внешний вид. Поговорили мы с ним тоже удачно, во всяком случае, отжиматься не пришлось. А в субботу утром я радостно сказала Полине, что в понедельник еду со всеми.
– Вот и молодец, удачи тебе, - ответила она, и мы пошли на игровую площадку к ее малышне.
На дежурство "в лес" меня брали с собой впервые. В городе мне было чем заняться, даже если я не участвовала непосредственно в самой зачистке, то есть не шла в подвал или в заброшенное здание с Сайгой наперевес: оставалось оцепление
Что спокойной неделя не будет, я уже знала от ребят Магды. Фавнов им не досталось, а вот оборотни летом двадцать седьмого года решили то ли устроить миграцию на юг и на запад, то ли совсем оголодали и замерзли в зоне отчуждения с ее заброшенными и сожженными садоводствами и поселками, так что вызовы из Кингисеппского, Лужского и Волосовского районов шли каждый день. Сам Кингисепп был надежно прикрыт местным графом, а вот его бароны совсем не справлялись без поддержки и помощи. Их гвардейцев и мелкомагов хватало на уничтожение тварей, прорвавшихся в поселение или одиноко бродящих вокруг, и на охрану периметров полей, а вот соваться в лес они не хотели. На это и были нужны мы.
Первый вызов пришел уже во вторник утром, но он оказался пустым. Мы приехали в садовое товарищество и встретились там с ребятами местного барона, дочка которого, на радостях от сдачи экзамена в Академии и получения кольца мага, таки рискнула сунуться с друзьями и братьями в заброшенную деревню неподалеку, куда убежали недобитые твари. Этой компании и удалось сжечь там все, что могло шевелиться. Жалели они все только о двух вещах: о пропавших хвостах и грядущем штрафе за ложный вызов. Подход саалан чем-то напоминал принципы морского права: можешь справиться сам, вот и справляйся, не требуй помощи и не отвлекай. Но им повезло, Сержант решил, что молодежь стоит поощрять, а не наказывать, только предупредил, что теперь при вызове из баронства ее отца он будет звонить ей, чтобы проверила серьезность, а уж потом отправлять людей. Девица сперва приуныла, но быстро утешилась мыслью, что теперь хвосты ей точно будут и часть приданого, доказывающая ее воинскую честь, окажется достойной.
А вот в среду все пошло не так. Вызов на этот раз был настоящий и серьезный, группу оборотней сопровождали фавны. Твари вышли к поселку в сумерках. Фавны, ничего не замечая вокруг и чуя лишь живую кровь и добычу впереди, побежали прямо через минные поля. Оборотни вели себя более осторожно, запоминали, где погибли их двуногие спутники, нюхали землю и воздух, выбирая тропинки, которыми пользовались люди. Местные насчитали голов пятнадцать, но не были уверены, что к поселку пошли все твари.
Когда мы добрались до места, операторы уже вовсю гоняли дроны по окрестностям, определяя, куда делась ночная стая. Хоть тут повезло. Мы были на достаточном удалении от Зоны, в которой то ли купол, то ли порталы, через которые приходили оборотни, то ли давний эксперимент, приведший к аварии, то ли что-то еще создавало помехи и не давало использовать беспилотники.
Мы вышли из машин, Сержант скомандовал "разойтись" и пошел общаться с парнями из самообороны поселка и старостой. Саша и Дена присоединились к операторам: и поболтать, и машинку погонять, если доверят, они оба умели и любили. Кто-то, пользуясь случаем, пристроился в тенечке доспать, кто-то вылез в сеть, саалан радостно достали ноутбук, валяющийся в машине как раз для такого случая, и запустили какие-то мультики. Я посмотрела, покрутила головой и решила, что, пожалуй, "в лесу" мне нравится больше, чем в городе - там бы уже все бегали, как наскипидаренные, и никакой паузы между "приехали на место" и "пошли зачищать территорию" не было бы.