Между добром и злом. 2 том
Шрифт:
Глава 16
Кондрат не чувствовал ничего, когда убивал их. Не чувствовал, ни когда проламывал череп молотком одному, ни когда клинок пробивал грудь другому, и металл скрежетал о рёбра ублюдка. Он не почувствовал и капли отвращения.
Когда это не первый и не второй труп на твоей совести, любые подобные чувства пропадают. Наверное, самое худшее, по мнению Кондрата, было привыкнуть к этому. Привыкнуть убивать, потеряв всякое отвращение даже к не самым приятным моментам. Он считал, что едва ты начнёшь принимать это как данное,
Кондрат давно смирился с тем, что он был не самым лучшим представителем человечества. И тем не менее, он был тем, кто был нужен людям. Человеком, который стоял между ними и теми, кто окончательно потерял человеческий облик, как трупорез. Для чудовищ нужны те, кто не боится их.
В небольшой комнатке остались лишь он и последний из бандитов. Никто из них даже голоса не подал. В таких ситуациях надо визжать, как баба, чтобы предупредить остальных, но никто из них по какой-то причине не издал ни звука, лишь предсмертные хрипы.
Но ему плевать. Сейчас в голове Кондрата была лишь бесконечная боль и холодный расчёт.
Оседлав сверху последнего и приставив ему к кадыку нож, Кондрат холодно поинтересовался:
— Сколько вас в этом доме?
Бандит смотрел на него с нескрываемой ненавистью и выплюнул:
— Да пошёл ты в жопу! Хрен я тебе что скажу!
И Кондрат воткнул ему в горло клинок, после чего дёрнул в сторону, расширяя рану, после чего встал, чтобы не испачкаться кровью, и оставил корчащееся тело на полу.
Он получил ответ на свой вопрос, пусть бандит даже не подозревал об этом. Зачастую люди отвечают честно, когда понимают, что им теперь не на кого положиться. И вот так посылают, когда хотят скрыть правду. Так что с огромной вероятностью здесь ещё кто-то есть.
Кондрат обыскал тела, но так и не нашёл никакого оружия при них. Лишь кинжалы, да у одного мешочек с наркотиком. Знай он сейчас состав, возможно, даже воспользовался им, чтобы снять боль, но нюхать чёрт знает что, чтобы потом оказаться на полу, пуская слюни он не собирался.
Выйдя из одной комнаты, он зашёл в следующую, но там было никого.
Зато здесь было окно, через которое можно было выглянуть наружу.
Судя по всему, это какой-то не самый благополучный квартал, типа тех, где обитали ночные бабочки, только находился ближе к окраине. Об этом говорило слишком много свободного пространства вокруг домов и опушка, которая виднелась над крышами. Частную территорию вокруг здания могли позволить лишь те, кто жил ближе к окраине, так как плотность застройки здесь была меньше.
Возможно, он сейчас в одной из баз бандитов. По небу можно было сказать, что уже глубокая ночь, а значит он здесь пробыл не так уж и долго.
Кондрат осторожно прошёлся коридору, встретив на своём пути ещё одного дегенерата и забил его молотком едва завидел. Стерев с лицо кровь и обыскав тело, он выглянул уже в коридорной окно. Оно выходило во двор на небольшую подъездную дорожку, где толпилось ещё трое человек. Слишком
Кондрат обошёл первый этаж, составив примерный план здания, после чего остановился у лестницы на второй этаж. Здание совсем небольшое, скорее типичный дом, для большой семьи. Первый этаж использовался скорее, как склад всякого добра, — не тащить же на второй, а второй для проживания. И если на первом никого не было, то сверху доносилось много разных весёлых голосов. Видимо, вся компания собралась наверху.
Он посмотрел на молоток с ножом в своих руках, после чего задумчиво поднял взгляд. А ведь может и не справиться, случись что…
Но обдумать об этом не было времени.
На крыльце дома послышались шаги, и Кондрат поспешил нырнуть за угол, прижавшись и замерев, даже не дыша. Дверь открылась и послышался голос вошедшего.
— Да я быстро, в толкан…
— Да ты задолбал срать уже! Как что, так в толкан! — крикнул снаружи кто-то возмущённо.
— А я чё, виноват?! Вы притащили эту тухлятину!
— Нехрен было её жрать!
— Нехрен было предлагать попробовать! — крикнул он в ответ и хлопнул дверью.
Шаги направились в его сторону, и Кондрат нырнул в первую попавшуюся комнату, где всё было забито всевозможным краденым барахлом от картин и настольных ламп до мебели. Шаги были совсем близко, но бандит прошёл дальше, после чего послышался звук захлопываемой двери.
Прождав ещё полминуты, Кондрат осторожно вышел из укрытия. Огляделся и направился к двери, напротив которой остановился. Осмотрел её вдоль косяков, потрогал дерево, прикидывая, насколько та хрупкая и насколько будет сложно её выбить.
Замков как таковых на двери не было, скорее всего, щеколда с другой стороны. Прикинув, где она может находиться, Кондрат делает шаг назад. Делает шаг вперёд, ещё один шаг назад, примеряясь, после чего приступает к действию.
Твёрдый шаг вперёд, после чего удар с ноги в район замка, и дверь распахивается. Щеколда влетает в кабинку, где над дырой сидит без штанов парень лет двадцати пяти. Но возраст не имеет для Кондрата никакого значения. Он замахивается молотком и бьёт.
Мальчишка показывает чудеса реакции, вцепившись обеими руками в руку с молотком. Он бросается навстречу, пытаясь вытолкнуть Кондрата наружу. Силы несоизмеримы, Кондрат пусть и крепок, но далеко не молод, а ещё и ранен, а мальчишка полон сил. Однако в этот момент вторая рука с ножом втыкается бандиту прямо в горло чуть ниже кадыка.
Несколько быстрых ударов в шею, и противник быстро теряет силы. Кондрат вталкивает его обратно в кабинку, после чего просто перерезает горло от уха до уха и отступает, пока тот без штанов, заливаясь кровью, медленно оседает над дырой.
Он выдохнул. Голова продолжала кружиться, а подбитый глаз, из-за которого ничего не было видно, не давал чувствовать себя во все оружии. Да чего там, всё тело ломило и ходить было достаточно больно, однако жить ему хотелось куда больше, и он мог найти в себе силы игнорировать её.