Между добром и злом. 2 том
Шрифт:
На этот раз удача улыбнулась Кондрату. В углу кабинки стояло старое и потрёпанное капсульное ружьё, а в карманах он нашёлся мешочек с капсулями, небольшими свёртками с порохом и пулями, обёрнутыми заранее в ветошь. У него нашёлся и кошелёк, однако его Кондрат не берёт — он здесь не обкрадывать ублюдков.
Теперь у него есть ружьё, но надо понять, с кого начинать. С тех, кто наверху или тех, кто остался на улице. Наверху явно весело и они не ожидают, что кто-нибудь завалится к ним. На улице расслабленно прогуливаются ещё двое, не ожидая удара со спины, и у них есть ружья. А
Он уже насчитал семерых убитых, и ещё двое на улице. Наверху по голосам человек, а три-четыре, плюс девушки, если он правильно расслышал. То есть от двенадцати до, максимум пятнадцати человек в здании.
Не так уж и мало, если подумать. То есть, количества для охраны достаточно, как и для того, чтобы дать кому-либо отпор. Просто они относятся к своим обязанностям спустя рукавам, привыкнув, что к ним никто не заглядывает, и не ожидая, что какие-либо заложники решат дать им отпор.
Проверив, заряжено ли ружьё, Кондрат решает начать с тех, кто на улице. Выходить через главный ход он не стал. Вместо этого открыл окно с противоположной стороны на задний двор и вылез на улицу через него. И здесь встретил ещё одного, который стоял, прислонившись к стволу дерева и лениво покуривая сигарету.
Он заметил Кондрата, обернувшись в самый последний момент. И прежде, чем молоток вошёл ему прямо в голову, они изобразил искреннее удивление с ужасом, будто увидел призрака. Ещё минус один, а значит на его счету восемь.
Может показаться, что для этого надо обладать какими-то специфическими навыками, однако здесь всё решала удача, охрана и банальная самая простая подготовка. Любой на месте Кондрата, хвати ему уверенности и решимости, смог бы провернуть это. Поэтому Кондрат не считал себя каким-то особенным в этом плане. Оставались ещё двое перед входом, и с ними было сложнее.
Кондрат ждал минут десять, прежде чем они наконец заметили, что их напарник не вернулся.
— Что-то он там засрался. Всё что угодно, а не работать… — пробормотал один из них недовольно, и это был его шанс. Кондрат быстро проникнул обратно в дом и дождался, пока тот войдёт внутрь.
Остальное было дело техники, и пусть ему удалось расправиться с ним без лишнего шума, однако теперь Кондрату надо было отдышаться. Он сидел сверху трупа, которому разнёс голову молотком в кашу в луже его крови, стирая кровь с лица, после чего медленно встал и вышел на улицу через окно. Обошёл по кругу оставшегося и просто забил его молотком.
Тяжёлая головка взлетала вверх при каждом ударе, разбрызгивая кровь, которая поблёскивала в свете луны, и с хрустом втыкалась в хрупкую черепную кость до тех пор, пока последний охранник снаружи не перестал подавать признаки жизни.
Оставались те, что наверху.
Собрав все ружья внизу, Кондрат внимательно осмотрел каждое, проверив, что все они заряжены, после чего повесил три на грудь и одно взял в руки. Он несколько раз потренировался резко хвататься за следующее ружьё, и после того, как руки более-менее привыкли. Зайдя в одну из их кладовок, которые они сделали из комнат, Кондрат взял верёвок, которые использовали для заматывания вещей в тряпки для
Первого из тех, кто был на верху, первого он встретил сразу в коридоре. То ли вышел по курить, то ли вышел в туалет или сменить своих товарищей. Без разницы — Кондрат тут же ударил ему в лицо прикладом, после чего добавил несколько сверху и ударом каблука сломал ему шею. Теперь оставались те, что сидели в большой комнате.
Остановившись перед дверью, он несколько раз глубоко вдохнул. Представил в голове примерный план комнаты, прикидывая, где будет находиться каждый из участников посиделки.
Ладно, можно долго думать, однако время не ждёт, и сюда точно рано или поздно кто-нибудь заявится, чтобы сменить или проверить своих людей.
Поэтому Кондрат Открыл дверь и вошёл внутрь.
Помещение представляло из себя просторный зал с бильярдным столом оп центру. У стен были расставлены два дивана и ещё один столик под бар в углу. Двое сидели с девушками на кресле справа, и ещё двое стояли около бильярдного стола с ещё одной девушкой. Один как раз готовился к удару и замер, уже занеся кий, взглянув на Кондрата. Другой, увидев его, потянулся к поясу.
И стал первой жертвой.
Выстрел, и его отбросило назад.
В комнате поднялся женский визг, который был как сирена. Кондрат сбросил ружьё, тут же подхватив следующее, но выстрелил не в человека с кием, а в того, что сидел на диване. Он сбросил с себя девушку и бросился к тумбочке, но получил пулю, запнулся и упал.
Вновь Кондрат сбросил ружьё и схватил следующее.
Тот, что стоял с кием, что-то вскрикнул, подняв руки и получил пулю, рухнув рядом с товарищем на пол.
Остался четвёртый, но тот сидел, как парализованный, продолжая держать на себе девушку.
— Заткнулись! — хрипло рявкнул Кондрат, и девушки смолкли, испуганно дрожа.
Его ружьё остановилось на последнем, который всё ещё держал на коленях девушку, однако стрелять он не спешил. Вместо этого махнул дулом, приказывая девушки слезть с мужчины, и она попыталась сразу это сделать, но бандит удержал её, прикрываясь её телом, как щитом.
— Если ты выстрелишь, то убьёшь её, — напряжённо произнёс он.
— Тебя я убивать не буду, — ядовито улыбнулся Кондрат.
Последним был тот самый бандит, что встретился ему в баре и главный заводила, из-за которого все проблемы и начались. Остановись он в тот момент, и всего этого кровопролития можно было бы избежать. Они продолжали бы творить свои тёмные дела, а Кондрат занимался бы своим делом.
И Кондрат точно не будет убивать. По крайней мере, сразу.
— Отпусти её, — приказал Кондрат.
— Даже не по…
Выстрел, и пуля разнесла колено ублюдка. Тот вскрикнул, отпустил девушку, и та тут же спрыгнула с его колен, бросившись в угол. Бандит попытался встать, но Кондрат уже был рядом. Замахнувшись, он врезал тому прикладом, сломав нос. Свежая кровь брызнула в разные стороны, и потекла на одежду. Он схватился за лицо, и Кондрат ударил ещё раз. А потом ещё, пока тот не повалился с дивана на пол, пытаясь уползти. Кондрат продолжал бить, пока тот окончательно не замер, застонав.