Между нами искра
Шрифт:
В дверь сарая постучали.
Томми не пошевелился. Это его территория. Наличие только одного стула говорило само за себя.
Дверь открылась.
— У вас все хорошо, Томми?
Джордж странно, оценивающе смотрел на него. Томми схватил коробку с линзами.
— Проверяю фотоаппарат.
Голди просеменила через открытую дверь и тяжело опустилась на пол около хозяина. Тот наклонился и потрепал ее по ушам.
Джордж переступил с ноги на ногу.
— Разве вы… не должны быть в доме?
Томми перестал гладить
— Маргарет попросила меня сделать фотографию всей семьи.
Джордж взглянул на линзы.
— В наши дни можно сделать хорошие снимки мобильным телефоном.
Томми фыркнул.
Джордж медленно опустился на пол и сел по-турецки.
— Вам нравится вечеринка?
— Конечно.
— Никак не могу понять, — осторожно проговорил Джордж, — гости знают, что Маргарет больна?
Тесть поднял голову:
— А зачем говорить об этом на празднике?
— Я просто спросил.
— Они ничего не узнают. Маргарет никогда не проболтается.
— То есть она никому об этом не рассказала?
— А смысл? Она не хочет, чтобы вокруг нее все суетились.
Джордж нахмурил лоб.
— Это наше дело, — сказал Томми, — и никого больше не касается.
— Она странно себя ведет, Томми. — Джордж провел пальцем по полу сарая. — Платит за мероприятия, которые не сможет посетить из-за болезни: семинары, танцевальные классы, зумбу.
— Если человек не хочет об этом говорить, то это его право.
Они помолчали.
— А как насчет Голди? — Джордж потер шею. — Она стала относиться к Маргарет иначе после того, как поставили диагноз? Старается… утешить ее?
Томми протянул руку и коснулся штатива, потом рука его бессильно упала.
— Джордж, ты готовишь еду? Для Стеллы?
Зять подумал.
— Иногда. А что?
— Мне просто интересно.
— Я бы ответил «да», — Джордж почесал щеку, — но в основном пиццу или печеную картошку. Или тосты с сыром. Ничего изысканного.
— Сам делаешь пиццу или просто разогреваешь покупную?
Джордж нахмурился.
— Разумеется, покупную. — Он встал и сунул руки в карманы. — Хотите вернуться вместе со мной в дом?
— Нет, — ответил Томми.
— Ладно.
— Закрой за собой дверь.
Томми взял в руки свой «Никон», надежный «F3 SLR» (с 50-миллиметровыми линзами «Nikkor fl.8»). Вот настоящий фотоаппарат, что бы там ни говорили о качестве съемок мобильным телефоном. Когда-то Томми купил камеру, три года бывшую в употреблении, и теперь, тридцать с лишним лет спустя, в интернете все еще находились охотники приобрести их по договорной цене. Продавать свой «Никон» он не собирался, но приятно было осознавать, что подобный антиквариат все еще пользуется спросом.
Томми повертел камеру в руках. Готовясь к вечеринке, он установил пленку «FP4+», но на улице уже темнело, света для съемки не хватало, и, возможно, пора
Нет. «FP4+» — универсальная пленка. Вот если совсем стемнеет, тогда можно будет ее заменить. А если выдержка займет слишком много времени, можно использовать штатив. В крайнем случае не грех задействовать заполняющую вспышку.
Томми с удовлетворением кивнул.
Пусть Нейтан и знает о кунжутной пасте и гречневой крупе, но ему неизвестно о разных настройках выдержки. И Маргарет тоже. И они не в курсе, когда нужно прибегнуть к штативу.
Однако Томми собирался сделать отличное фото, как только приедут Пит и Хелен с семьей. Маргарет очень хотела, чтобы от этой вечеринки остался хороший снимок. И Томми не возражал. Маргарет готовит, а он содержит оборудование в рабочем состоянии и делает фотографии.
Так всегда было, так и должно оставаться.
23
Больше всего Томми гордился фотографией, которую сделал восемь лет назад на свадьбе Стеллы, состоявшейся на греческом острове.
В той поездке он чувствовал себя бесполезным, пока не снял это фото. Путешествие сразу пошло совершенно не так, как планировалось. Томми ожидал идиллии: вся семья соберется и вместе отправится отдохнуть и отпраздновать знаменательное событие.
Однако все обернулось иначе. Совсем.
За два дня до свадьбы они с Маргарет сидели в отеле, в баре у бассейна, а на столике перед ними стоял фотоаппарат. Томми отхлебнул лагера из красиво запотевшего, хоть и маленького стакана, поставил его обратно и глянул на свои ноги, с которых облезала кожа.
Не только он обгорел. Маргарет изо всех сил пыталась рассмотреть белые полоски от лямок купальника на покрасневших плечах, отчего у нее появилось несколько дополнительных подбородков.
Жена очень увлеклась своим занятием.
— Как думаешь, эти полосы будут заметны, когда я надену праздничное платье?
Томми отвернулся.
— Нет, — солгал он.
Маргарет кивнула.
Томми снова стал разглядывать свои ноги.
Рядом послышался истеричный смех. Томми поднял голову. Какой-то подросток разбежался и шлепнулся в воду, и Томми почувствовал брызги на руке.
Он передвинул свой пластиковый стул подальше от бассейна и поближе к Маргарет.
— Тебе сегодня лучше? — спросила жена. Томми пожал плечами.
— Я понимаю твое негодование. — Маргарет смотрела на море. — Но Стелла не хотела тебя обидеть.
Томми потер одной ногой другую, соскребая отставшую кожу.
— Ты же знаешь, какая она, — добавила Маргарет.
— Она меня стыдится.
— Неправда. Она просто не хочет, чтобы ты вел ее по проходу и говорил речь, потому что не желает придерживаться традиций. Как всегда, стремится кому-то что-то доказать. — Маргарет наклонилась вперед. — Смотри!