Между нами ничего не было
Шрифт:
Подбегаю к окну, прилипаю к нему лицом, и через мгновение с губ срывается обреченный стон. Дед колет дрова своим огромным топором. Без рубашки. Рядом стоит Эмиль. По-прежнему инородный на фоне такого пейзажа…
– О боже…
– Да успокойся ты, Кира. Ничего с твоим мальчиком не случится. Дедушка наш не изверг же. Ну, стукнет его разок, если что…
Перевожу испуганный взгляд на бабулю, она улыбается. Мама поднимает лицо к потолку, потом пальцы скрещивает, будто бы молится.
Шиплю.
– Мама!
Она смеется.
–
Мне не до смеха вот вообще! Снова перевожу взгляд в окно и шепчу.
– Точно бессмертный…зачем он к нему поперся?!
– Ну…у меня есть две теории, - весело отвечает бабуля, - Первая. Он у тебя восточный мужчина? Восточный. Они всегда все вопросы привыкли решать через мужчин.
Морщусь от такого узкого взгляда на вещи. Эмиль действительно восточный мужчина, но в нем мало этого их…колорита. По крайней мере, я никогда раньше этого не замечала. Может быть, опять мое мнение едва ли логично воспринимать, как адекватное. Все-таки, как и красота, любовь в глазах смотрящего. В любви мы все одинаковые. Темных пятен нет, зато света хоть отбавляй.
– Второй вариант мне лично ближе.
– И какой же второй вариант?
– Он боится твою маму.
Перевожу взгляд на бабулю, которая через мгновение начинает хохотать.
– Поэтому разговор с твоим дедом, даже если у него в руках топор, кажется твоему мальчику куда как привлекательнее провести пару лишних минут с твоей мамочкой.
Вот теперь губы сами расползаются в улыбку. Не могу не признать, выглядел вчера на ужине Эмиль…очень забавно. Я его таким никогда в жизни не видела.
Не испуганный, конечно, но близко. Потерянный, абсолютно не понимающий, как себя вести и что говорить. Да уж. Думаю, не такой встречи он ожидал. Тут тебе не будет красных ковров и лепестков роз для вашего сиятельства. Как было у Кристины. Я знаю, что именно так и было. Видела ее родителей, там все очевидно, хах…
А у меня. Иначе. Уважения моих купить — без вариантов. Лояльность? Даже ее — без вариантов. Тут нужно заслужить уважение по-другому. Только поступками и честностью.
Вздрагиваю, когда дед со всего маха загоняет свой огромный топор в большущее полено, а потом выпрямляется. Они с Эмилем примерно одного роста, и последний моложе, очевидно, но почему-то сейчас он выглядит…таким маленьким.
Я снова хочу его защитить!
Как дура…
Делаю шаг назад, чтобы дальше сорваться и нестись на помощь, пока Эмиль притворяется уверенным, глядя в глаза моему деду, но…через мгновение дед протягивает ему руку.
Я не знаю, о чем они говорили, но, видимо, Эмиль все-таки нашел какие-то слова и…заслужил протянутую руку?! Уму непостижимо…
– А ты переживала, - звучит тихий голос бабушки за моей спиной с одной стороны, а мамин с другой.
– Интересно, что он ему такого сказал?
Но я не отрываюсь от этой картины. Саше
Уму непостижимо…
Выдыхаю смешок и шепчу скорее себе…
– Бессмертный…
И отважный. Смелый. Козел, конечно, но не сейчас. Сейчас он для меня герой. Похоже, влюбленная часть моей души взяла на короткий миг полные бразды правления...
«Странный разговор»
Кира
– …Что ты сказал моему деду?
Это первое, о чем я спрашиваю, чтобы разрушить тишину, которая воцарилась в салоне машины уже…не знаю, сколько мы едем? Почти полтора часа. Точнее, час и двадцать две минуты. Навскидку тридцать пять секунду.
Не знает она, а то как же.
Прощание с моей семьей вышло каким-то скомканным. Бабушка ворковала что-то Эмилю, а мама сунула мне контейнер с любовно порезанными яблоками.
– Когда меня тошнило во время беременности, они очень помогали, - сказала она тихо.
Я чуть ли не разрыдалась. Мама наругала меня, но все равно сходила в магазин, чтобы облегчить мою жизнь. Еще и меда немного положила, чтобы я палочки яблочные в него макала, как в детстве…
Боже…
Не выдержав наплыва эмоций, я кинулась ей на шею, а когда почувствовала теплые ладони на своей спине, прошептала:
– Пожалуйста, скажи, что ты не вычеркнешь меня из завещания, как только я уеду.
Мама тихо засмеялась. Я сильнее зажмурилась и еще тише добавила.
– Скажи, что ты приедешь ко мне в Москву, несмотря ни на что. Скажи, что ты будешь на моей свадьбе. Просто…мам, скажи, что ты не оставишь меня одну…даже если я буду с Эмилем.
– Глупая, - прошептала мама, - Я никогда тебя не оставлю, даже если бы ты влюбилась в Гитлера.
Иронию сравнения Эмиля с Гитлером я оценила, конечно. Но ничего не ответила. Сильнее ее обняла, чтобы запомнить это спокойствие и возвращаться в него, когда совсем тяжело будет в моей реальности…
Тяжело мне будет очень.
Час и двадцать две минуты, тридцать пять секунд. Ну, уже больше, конечно…но все равно! Прошел только час с горкой, а я уже задыхаюсь.
Так будет и дальше?
Эмиль поджимает губы, глаз от дороги не отводит. Отвечает коротко.
– Это только наше дело.
Не лезь, Кира.
Вот так.
Кстати, говорит он почти сквозь зубы, и это раздражает. Я надуваюсь, как шар, отворачиваюсь к своему окну.
Снова начинает искриться тишина.
По радио играет какая-то успокаивающая музыка для дебилов. Уж простите, но ощущение именно такое. Едем мы до ужаса медленно. Эмиль обычно за рулем другой абсолютно! Он не гонщик, конечно, но любит исполнять. Водит достаточно грубо. Уверенно. Музыку выбирает другую. Что-то из американского рэпа, в основном Эминема. Он говорит, что тот придает ему мотивации.