Между нами ничего не было
Шрифт:
– Здравствуй, мама.
Ее взгляд — рентген.
От него хочется поежиться, но я заставляю себя стоять насмерть. Мама смотрит на меня пристально еще пару долгих мгновений, а потом все-таки кивает и говорит.
– Ну? И что ты там встала? Заходи, раздевайся, мой руки. Я приготовила твои любимые драники.
В животе сразу урчит, а Васька тихо хихикает.
– Ух, как дает о себе знать! Не кормят тебя там в твоей Москве совсем, сеструха. Или это какая-то новомодная диета?
Меня немного злит в моменте его шутка, которая кажется мне неотесанной и даже немного грубой. Вася не очень хорошо относится к столице, а еще хуже стало сейчас. Аленка почти выросла и грезит
Мама знает.
Конечно, без деталей и всех грязных подробностей, но она знает. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: у ее дочери снова жизнь перевернулась и пошла по одному месту. И вот. Она как побитая Москвой псина, прибежала домой, поджав хвост.
Неприятно.
Я веду плечами, стараюсь не думать так, еще раз выдавливаю из себя улыбку и иду в ванную комнату. Там все привычно. Светлая плитка, чистота и порядок, а я завидую. Вообще, я сейчас всем завидую, кто способен удержать свою реальность в порядке. У меня так никогда не получалось, а напротив. В моей реальности все вечно идет не как у людей, неправильно. Брак? Хрень. Ребенок? От женатого мужика, с которым я спуталась по своей тупости, и которому по факту никогда не была нужна.
«Между нами ничего не было» — его слова, голосом, лишенным абсолютно любых чувств, отражаются в голове, а перед глазами встает беспристрастное, но такое красивое лицо. Возможно, это даже хорошо, что он так сказал. Без отвращения, которое пережить было бы еще сложнее. Ну, или без жалости, что, по сути, в ту же копилку можно кинуть. Теперь стало бы гораздо сложнее, согласитесь, увидеть в нем жалость или отвращение. После того как ты узнала его кожу на ощупь, а его губы на вкус.
Возможно, я должна быть благодарна, что он вот так все, а не иначе, но получается с трудом. В уголках глаз собираются слезы, недавний разговор бьет наотмашь.
«Ты не просто выйдешь, ты побежишь под венец!»
Снова неправильно, снова не так. А я бы хотела, чтобы иначе…Как глупая девочка, увидев его на пороге своего дома, у меня в душе что-то совершенно иное зашевелилось: он пришел в себя? И сейчас моя история закончится иначе?
Нет, конечно.
Лишь какой-то бред и абсурд. Ну, да ладно. Говорят же, что на чужом несчастье, счастья не построишь — это первое, а второе — везде должен быть баланс. Сделав кому-то плохо, как бы ты себя ни убеждал, ничего хорошего для себя ты не найдешь — и так вышло. Я мечтала об исключении из правил и готова была увидеть то, чего на самом деле нет — за это и поплатилась, а теперь надо сказать об этом маме.
Что ж. Надеюсь, ребенок ее хотя бы немного смягчит.
Киваю своему отражению и выключаю воду. Может быть, искреннее раскаяние хотя бы немного смягчит эту самую Вселенную, ведь я жалею. Правда. О том, что позволила своим чувствам взять верх — мне жаль.
Или нет?
Пока я иду на кухню, что-то внутри перехватывает. А жалею ли я на самом деле? Так искренне, как хочу в это верить? Ведь я теперь знаю, каким он может быть, и у меня это знание никто не отнимет…
Ой, дура.
Хочется ударить себя по лицу, но я не успеваю. Точка «б» пройдена. Я захожу на кухню. Мама сидит на стуле, курит. Резко поднимает глаза и сразу же в лоб спрашивает:
– Ну? И что случилось, Кира?
Бам!
Знаю,
Из груди рвется смешок. Я опускаюсь на стул и киваю пару раз, разглядывая свои руки.
Что ж. Здравствуй, дом. Милый дом…
– Я беременна.
На кухне повисает тишина, только за окном жалобно скулят собаки… прям как я. Еще одна побитая Москвой дурочка, которую жестко опустили с небес на землю обычные реалии: связь с женатым мужчиной никогда не приводит к чему-то хорошему, а больше всего страдаешь ты — закон вселенной. Ты. Та, кто допустила, даже обжигаясь о его обручальное кольцо…
«Угомонись»
Кира
– Я беременна.
Прозвучал приговор. Повисла гнетущая пауза.
Тыщ-тыщ
Затвор любимого маминого ружья был передернут. Да, моя мама умеет стрелять, и даже больше: она обожает это делать. Все дело в деде, ну и в моем отце, полагаю, тоже. Если верить рассказам, они на этой почве и сошлись: мама его однажды в лесу подстрелила солью. Прямо в задницу.
Романтика…
Если бы не давящее напряжение, пожалуй, я бы даже рассмеялась, как всегда, смеялась, когда вспоминала эту историю. Отца своего я почти не помню. А если точнее, не помню вообще. Я видела его лишь на многочисленных фотографиях, которые тайком таскала из чемодана под маминой кроватью. Одно воспоминание у меня сохранилось: лето, горки, я громко смеюсь, скатываясь с нее и попадаю в его теплые, широкие объятия. Я даже не уверена, что это воспоминание, а не сон, но он тогда, кажется, прошептал мне «моя принцесса». Ну, или мне так просто очень хочется.
Это сейчас неважно.
Я буквально слышу запах заряженного, маминого ружья, только понять по ее взгляду не могу: куда направлено дуло? В меня или в воздух?
– Беременна?
– переспрашивает она тихо.
На лбу закрадывается складочка. У меня мама выглядит потрясающе! Как будто она не вылезает из салонов красоты, и любая светская львица позавидовала бы точно! Но. Мама ни разу в салоне красоты не была и даже волос не красила. Они у нее, как были темно-русыми, так ими и остались. Ее возраст выдает исключительно редкая седина, и то. Сомнительно. Думаю, так благотворно влияет чистый воздух и лес. По крайней мере, так она говорит, «смущаясь» в своей привычной манере — просто-напросто отмахиваясь от всех комплиментов, как от назойливых мух.
– Да, - одними губами подтверждаю.
Ужас сцепляет душу.
Адреналин резко подскакивает и бьет меня наотмашь. Аж колотить начинает.
Я знаю. Знаю-знаю-знаю. Глупо все. Она будет рада ребенку. Только до момента, когда мне придется начать отвечать уже на другие вопросы…
Боже, дай мне сил.
Вы поймите правильно. У меня мама очень строгая, прямолинейная, а порой даже грубая, но! Она очень хорошая. Любит всем сердцем, просто любит так, как умеет любить. Не будет рассказывать тебе о том, какая ты замечательная, но сделает для тебя все на свете — молча.
Прямо как он…
На секунду меня это открытие обезоруживает. Говорят, девочки всегда выбирают себе мужчин, которые сильно походят на их отцов. Порой люди просто идентичны, и это, пожалуй, страшно…в некоторых моментах и при определенных обстоятельствах, само собой. Будто те рычаги, заложенные в нас в детстве, не отпускают, даже когда это самое детство подошло к своему логическому завершению. И плевать…абсолютно плевать! Что отец твой был мудаком, все это стирается, но остается с тобой до конца.